-- Не получится у меня напиться так, как это сделал Милагрос, --
небрежно сказала я, отдавая ей наполненный сосуд. -- Лучше уж мне пить из
калабаша.
Усевшись возле нее, я сняла промокшие теннисные туфли. Тот, кто сказал,
что такая обувь лучше всего годится для джунглей, никогда не топал в ней
шесть часов подряд.
Мои ноги были стерты и покрылись волдырями, коленки исцарапаны и
кровоточили.
-- Не так уж плохо, -- сказала Анхелика, осмотрев мои стопы. Она
легонько провела ладонью по подошвам и покрытым волдырями пальцам. -- У тебя
ведь отличные жесткие подошвы. Почему бы тебе не идти босиком? Мокрые туфли
только еще сильнее размягчат стопы.
Я посмотрела на свои подошвы; они были покрыты толстой ороговевшей
кожей в результате многолетних занятий каратэ.
-- А вдруг я наступлю на змею? -- спросила я. -- Или на колючку? --
Хотя ни одна рептилия мне еще не попадалась, я замечала, как Милагрос и
Анхелика время от времени останавливаются и вытаскивают засевшие в ступнях
колючки.
-- Надо быть круглым дураком, чтобы наступить на змею, -- сказала она,
сталкивая мои ноги со своих колен.
-- А по сравнению с москитами колючки тоже не так уж плохи. Тебе еще
повезло, что эти мелкие твари не кусают тебя так, как этих racionales. Она
потерла мои ладони и руки, словно надеясь отыскать в них ответ на эту
загадку. -- Интересно, почему это? Еще в миссии Анхелика изумлялась тому,
как я, подобно индейцам, сплю без москитной сетки. -- У меня зловредная
кровь, -- сказала я с усмешкой. Встретив ее озадаченный взгляд, я пояснила,
что еще ребенком часто уходила с отцом в джунгли искать орхидеи. Он
неизменно бывал искусан москитами, мухами и вообще всякими кусачими
насекомыми. Но меня они почему-то никогда не донимали. А однажды отца даже
укусила змея.
-- И он умер? -- спросила Анхелика.
-- Нет. Это вообще был очень необычный случай. Та же змея укусила и
меня. Я вскрикнула сразу вслед за отцом.
Он решил было, что я его разыгрываю, пока я не показала ему крохотные
красные пятнышки на ноге. Только моя нога не распухла и не побагровела, как
у него. Друзья отвезли нас в ближайший город, где моему отцу ввели
противозмеиную сыворотку. Он болел много дней.
-- А ты? -- А со мной ничего не было, -- сказала я и добавила, что
именно тогда его друзья и пошутили, что у меня зловредная кровь. Они, в
отличие от доктора, не верили, что змея истощила весь запас, яда на первый
укус, а того, что осталось, было недостаточно, чтобы причинить мне какой-то
вред. Еще я рассказала Анхелике, как однажды меня искусали семь ос, которых
называют mata caballo -- убийцами лошадей. Доктор подумал, что я умру. Но у
меня только поднялась температура, и несколько дней спустя я поправилась.
Никогда прежде я не видела, чтобы Анхелика так внимательно слушала,
слегка наклонившись вперед, словно боясь упустить каждое слово. -- Меня тоже
однажды укусила змея, -- сказала она. -- Люди подумали, что я умру. -- Она
помолчала немного, задумавшись, потом ее лицо сморщилось в робкой улыбке. --
Как по-твоему, она тоже успела на кого-то извести свой яд? -- Конечно, так
оно и было, -- сказала я, тронув ее иссохшие руки.
-- А может, у меня тоже зловредная кровь, -- сказала она, улыбнувшись.
Она была так тщедушна и стара. На мгновение мне показалось, что она может
растаять среди теней.
-- Я очень старая, -- сказала Анхелика, посмотрев на меня так, словно я
произнесла свою мысль вслух. -- Мне давно уже пора бы умереть. Я заставила
смерть долго ждать. -- Она отвернулась и стала смотреть, как муравьиное
войско уничтожает какой-то куст, отгрызая целые куски листьев и унося их в
челюстях. -- Я знала, что именно ты доставишь меня к моему народу, знала с
той самой минуты, как тебя увидела. -- Наступило долгое молчание. Она либо
не хотела говорить больше, либо пыталась найти подходящие слова. Она
посмотрела на меня, загадочно улыбаясь. -- Ты это тоже знала, иначе тебя бы
здесь не было, -- наконец сказала она с полной убежденностью.
На меня напал нервный смешок; всегда ей удавалось смущать меня этим
своим особым блеском глаз.
-- Я не знаю толком, что я здесь делаю, -- сказала я. -Я не знаю, зачем
иду вместе с тобой.
-- Ты знала, что тебе предназначено сюда приехать, -- настаивала
Анхелика.
Было в этой ее уверенности нечто такое, что пробудило во мне охоту
поспорить. Согласиться с нею было не так просто, особенно если учесть, что я
и сама не знала, с какой стати бреду по джунглям Бог весть куда.
-- Честно говоря, у меня вообще не было намерения куда-либо идти, --
сказала я. -- Ты же помнишь, я даже не отправилась, как планировала, с
друзьями вверх по реке охотиться на аллигаторов.
-- Вот об этом я и говорю, -- убеждала она меня так, словно
разговаривала с бестолковым ребенком. -- Ты нашла повод отменить поездку,
чтобы получить возможность пойти со мной. -- Она положила костлявые ладони
мне на голову. -- Поверь мне. Мне-то не пришлось долго над этим раздумывать.
И тебе тоже. Решение пришло в ту минуту, когда ты попалась мне на глаза.
Чтобы подавить смех, я уткнулась лицом в колени старой женщины. Спорить
с ней было бесполезно. К тому же она, возможно, права, подумала я. Я и сама
не находила этому объяснения.
-- Я долго ждала, -- продолжала Анхелика. -- Я уже почти забыла, что ты
должна ко мне приехать. Но как только я тебя увидела, я поняла, что тот
человек был прав. Не то чтобы я в нем когда-нибудь сомневалась, но он сказал
мне об этом так давно, что я уже начала думать, что упустила свой случай.
-- Какой человек? -- спросила я, подняв голову с ее колен. -- Кто тебе
сказал, что я приеду? -- В другой раз расскажу. -- Анхелика пододвинула
корзину и достала большую лепешку. -- Давай-ка поедим, -- добавила она и
открыла банку с сардинами.
Настаивать не было смысла. Если уж Анхелика решила молчать, нечего было
и думать заставить ее заговорить снова. Не утолив любопытства, я
довольствовалась изучением аккуратного ряда жирных сардин в густом томатном
соусе. Я видела такие же в супермаркете Лос-Анжелеса; одна моя подруга
обычно покупала их для своего кота.
Я подцепила одну пальцем и размазала по куску белой лепешки.
-- Где, интересно, может быть Милагрос, -- сказала я, вгрызаясь в
сэндвич с сардинкой. На вкус он был совсем неплох.
Анхелика не ответила; она и есть ничего не стала. Время от времени она
лишь пила воду из тыквенного сосуда.
Пирамида