словно мимолетные грезы. Ей помнилось только лицо бабушки и звук
качалки, скрипящей по грунтовому полу, и тот последний день ее
пребывания в лачуге.
-- Ты стала совсем взрослой, Клара, -- прошептала бабушка. Ее лицо
выглядело более старым и уставшим, чем когда-либо прежде. И в этот
миг девочка поняла, что этот самый близкий и родной человек скоро
умрет.
-- Всему свой черед, -- сказала бабушка, уловив мысли внучки. --
Когда тело готово умереть, ничего не остается, как только лечь и
закрыть глаза. Я уже обменяла свою качалку на гроб, осталось
сменить эту лачугу на кладбище.
-- Но бабушка...
-- Молчи, дитя, -- прервала ее старая женщина. Она вытащила из
кармана носовой платок, развязала узелок в одном углу и отсчитала
несколько монет, которые откладывала на черный день. -- Этого тебе
будет достаточно для поездки в Эль Ринко.
Она коснулась пальцами лица девочки и погладила ее длинные
волнистые волосы. -- Никто не знает, кто твой отец, но мать твоя была
внебрачным ребенком дона Луиса. Она осталась в Каракасе после
твоего рождения. Твоя мать по-прежнему ищет удачи, но удачу не
надо искать. -- Ее голос угас, она сбилась с мысли. Немного погодя
старушка добавила: -- я уверена, что дон Луис примет тебя как
внучку. Он владелец гасиенды Эль Ринко. Он стар и одинок. -- Она
взяла в свои руки ладони девочки, прижала их к своим морщинистым
щекам и поцеловала родинку в форме листа на ее правой ладони. --
Покажи это ему.
Свет свечи перед фигуркой Христа расплылся в глазах ребенка.
Взгляд девочки вновь скользнул по раскладушке в углу, по корзине,
набитой накрахмаленным, невыглаженным бельем, по коляске, в
которой она возила свою бабушку. В последний момент ее глаза
остановились на старой женщине. Та сидела в кресле с откинутой
головой, ее пустой взгляд был устремлен вдаль, лицо сжимали
судороги смерти.
Когда автобус подвез ее прямо к арке в стене, окружавшей Эль Ринко,
уже смеркалось. Она прошла по склону, где на террасах ровными
рядами росли фруктовые деревья. На полпути девочка резко
остановилась и замерла, все ее существо было захвачено видом
небольшого дерева, покрытого белым цветением.
-- Это яблоня, -- раздался голос. -- А ты кто? Откуда приехала?
На секунду она подумала, что это дерево говорит с ней, но тут же
увидела старика, который стоял рядом с ней. -- Я упала с этой яблони,
-- сказала она, протягивая руку для знакомства.
Он, по-видимому, этого не ожидал и удивленно смотрел на ее руку.
Вместо того, чтобы пожать ее, он нежно взял руку девочки в свою. --
Странно, -- прошептал старик, его большой палец погладил родинку в
форме листа. -- Кто ты? -- спросил он еще раз.
-- Мне кажется, я твоя внучка, -- сказала она с надеждой. Он
понравился ей с первой же минуты. На вид старик был слаб и хрупок,
с серебристо-белыми волосами, которые разительно отличались от его
загорелого лица. От носа к уголкам губ сбегали две глубокие
бороздки. Интересно, подумалось ей, отчего они возникли: от
волнений и тяжелого труда или от частых улыбок?
-- Кто послал тебя ко мне? -- спросил старик, его большой палец все
еще поглаживал листовидную родинку.
-- Моя бабушка. Элиза Гомес из Пириты. Когда-то она ???????????????
Здесь. А вчера вечером она умерла.
-- А как тебя зовут? -- спросил он, изучая ее лицо с большими
янтарно-коричневыми глазами, тонким носиком, полным ртом и
решительным подбородком.
-- Она звала меня Ла Негра... -- Она запнулась под его пристальным
взглядом.
-- Ла Негра Клара, -- сказал он. -- Так звали мою бабушку. Она была
такая же темненькая, как и ты. -- Он повел ее вокруг яблони. -- Это
дерево было размером с маленькую веточку петрушки, когда я привез
его из путешествия по Европе. Люди смеялись надо мной, говоря, что
яблони никогда не будет расти в тропиках. Сейчас она уже старушка.
И пусть она высоко не выросла, но все же приносит кое-какие фрукты.
Иногда она стоит вся в белом. -- Он печально посмотрел на нежные
лепестки, затем его взгляд перешел на любознательное личико
девочки. -- Это прекрасно, что ты упала с яблони. Так мне подарков
еще не дарили.
Голос Эмилии пробудил Клару от мечтаний -- Неграааа, -- крикнула
она, просовывая в щель двери свою голову. -- Поторопись, детка. Я
слышала, как подъезжает машина.
Клара торопливо выскочила из ванны, обтерлась и почти мокрая
скользнула в свое любимое платье. Платье было прекрасного желтого
цвета с маргаритками, вышитыми вокруг воротничка, рукавов и пояса.
Взглянув на себя в зеркало, она радостно хихикнула. Платье делало ее
еще темнее, но оно нравилось ей. Она не сомневалась, что кузену
Луизито оно тоже понравится. Он проведет в Эль Ринко целое лето.
Правда, она никогда не видела его. Прошлое лето он вместе с
родителями путешествовал по Европе.
Услышав шум машины, Клара побежала по коридору в гостиную и в
открытое окно увидела блестящий черный лимузин. Она с
благоговением рассматривала шофера в кожаной куртке и тучную
женщину, одетую в белую блузу.
С хмурыми лицами они начали выгружать бесчисленные чемоданы,
коробки, корзины и птичьи клетки. Не говоря ни слова, они вносили
все в дом, наотрез отказавшись от услуг Эмилии, которая выбежала
помочь им. Вскоре они закончили разгрузку, и громкий, неприятный
гудок огласил окрестности. Через минуту вторая машина, такая же
большая, черная и блестящая, въезжала во двор.
Сначала появился небольшой толстый мужчина, одетый в бежевую
гваяберу, панаму и черные брюки, заправленные в сапоги. Клара
узнала в нем Рауля, очень важную персону в правительстве и зятя ее
сестры.
-- Дон Луис! -- закричал Рауль. -- Я привез твоих дочек. Вот они, три
грации! -- он низко поклонился, почти коснувшись земли своей
шляпой, затем открыл заднюю дверь лимузина и помог выйти трем
женщинам: близняшкам Розарио и Марии, и младшей сестре Марии
Пирамида