с ними. Они, казалось, удивились и окружили его. Они улы-
бались ему. Очевидно, он им рассказывал что-то обо мне. Все
трое повернулись и улыбнулись мне. Они были в трех-четырех
метрах. Я слушал внимательно, но не мог разобрать, что они
говорят.
Дон Хуан полез в карман и вручил им несколько ассигнаций.
Они казались довольными. Ноги их нервно двигались. Мне они
очень понравились. Они походили на детей. У всех у них были
мелкие белые зубы и очень приятные мягкие черты лица. Один,
по всему виду старший, имел усы. Его глаза были усталыми и
очень добрыми. Он снял шляпу и подошел ближе к скамейке.
Остальные последовали за ним. Все трое приветствовали меня
хором. Мы пожали друг другу руки. Дон Хуан сказал мне, что-
бы я дал им денег. Они поблагодарили меня и после вежливого
молчания попрощались. Дон Хуан сел опять на скамейку, и мы
смотрели, как они исчезли в толпе.
Я сказал дону Хуану, что по какой-то непонятной причине
они мне очень понравились.
- Это не так уж странно, - сказал он. - ты, должно быть,
почувствовал, что их тональ очень хороший. Это правильно,
но не для нашего времени.
Ты, должно быть, почувствовал, что они похожи на детей.
Они и есть дети. И это очень трудный момент. Я понимаю их
лучше, чем ты, поэтому я смог почувствовать привкус печали.
Индейцы, как собаки - у них ничего нет. Но это природа их
судьбы и я не должен был чувствовать печали. Моя печаль,
конечно, это мой собственный способ индульгировать.
- Откуда они, дон Хуан?
- С гор. Они пришли сюда искать свое счастье. Они хотят
стать торговцами. Они - братья. Я сказал им,что я тоже при-
шел с гор, и что я сам торговец. Я сказал им, что ты явля-
ешься моим партнером. Деньги, которые мы им дали, были
амулетом. Воин должен давать подобные амулеты все время. Им
без сомнения нужны деньги, но необходимость не должна быть
существенным соображением в деле амулета. Смотреть следует
на чувство. Лично я был тронут этими тремя.
Индейцы - это те, кто теряют в наше время. Их падение
началось с испанцами, а теперь под владычеством их пото-
мков, индейцы потеряли все. Не будет преувеличением ска-
зать, что индейцы потеряли свой тональ.
- Это метафора, дон Хуан?
- Нет, это факт. Тональ очень уязвим. Он не может выде-
ржать плохого обращения. Белый человек с того дня, как он
вступил на эту землю, систематически разрушал не только
индейский тональ времен, но и личный тональ каждого инде-
йца. Легко можно представить, что для бедного среднего
индейца владычество белого человека было чистым адом. И
однако же, ирония состоит в том, что для другого вида
индейцев оно было чистым благом.
- О ком ты говоришь? Что это за вид индейцев?
- Маги. Для магов оккупация была вызовом жизненного вре-
мени. Они были единственными, кто не был уничтожен ею., но
адаптировался к ней и использовал ее к полной своей выгоде.
- Как это было возможно, дон Хуан? У меня было впечатле-
ние, что испанцы не оставили камня на камне.
- Скажем так, они перевернули все камни, которые находи-
лись в границах их собственного тоналя. В жизни индейца,
однако, были вещи, являвшиеся невосприемлимыми для белого
человека. Этих вещей он даже не заметил. Может быть это
было чистой удачей магов, а может быть это их знание спасло
их. После того, как тональ времени и личный тональ каждого
индейца был уничтожен, маги обнаружили, что удерживаются за
единственную вещь, которая осталась незавоеванной -
нагваль. Другими словами, их тональ нашел убежище в их
нагвале. Этого не могло бы произойти, если бы не мучите-
льное положение побежденных людей. Люди знания сегодняшнего
дня являются продуктами этих условий. И единственными зна-
комыми с нагвалем, потому что они остались там совершенно
одни. Туда белый человек никогда не заглядывал. Фактически
он даже мысли не имел, что это существует.
Я почувствовал необходимость в этом месте вставить довод. Я
искренне утверждал, что европейская мысль знакома с тем, что
он называл нагвалем. Я привел концепцию трансцендентального
эго или ненаблюдаемого наблюдателя, присутствующего во всех
наших мыслях, восприятиях и ощущениях. Я объяснил дону
хуану, что индивидуум может воспринимать или интуитивно
ощущать себя, как себя самого, через трансцендентальное
эго, потому что это единственная вещь, которая способна
судить. Способна раскрывать реальность в царстве нашего
сознания.
На дона Хуана это не повлияло. Он засмеялся.
- Раскрывание реальности, - сказал он, подражая мне, -
это тональ.
Я настаивал на том, что тоналем может быть названо эмпи-
рическое эго, находящееся в проходящем потоке сознания или
опыта человека, в то время как трансцендентальное эго нахо-
дится позади этого потока.
- Наблюдая, я полагаю, - сказал он насмешливо.
- Правильно, наблюдая само себя, - сказал я.
- Я слышу как ты говоришь, - сказал он, - но ты не гово-
ришь ничего. Нагваль это не опыт, не интуиция и не созна-
ние. Эти термины и все остальное, что бы ты ни сказал,
являются только предметами острова тоналя. Нагваль, с дру-
гой стороны, это только эффект. Тональ начинается с рожде-
нием и кончается со смертью. Но нагваль не кончается нико-
гда. Нагваль не имеет предела. Я сказал, что нагваль это
то, где обитает сила. Это был только способ упомянуть его.
По причине его эффектов, возможно, нагваль лучше всего
может быть понят в терминах силы. Например, когда ты почу-
вствовал себя онемевшим и не мог говорить сегодня утром, я
Тэги:
Шаманизм
Пирамида