часть того, что мы имеем. Тональ отсутствует, и это дает
нам с самого начала ощущение неполноты. Затем тональ начи-
нает развиваться и становится совершенно необходимым для
нашего функционирования. Настолько необходимым, что он
замутняет сияние нагваля. Он захлестывает его. С того моме-
нта как мы становимся целиком тоналем, мы уже ничего больше
не делаем как только взращиваем наше старое ощущение непо-
лноты, которое сопровождало нас с момента нашего рождения и
которое постоянно нам говорит, что есть другая часть, кото-
рая дала бы нам цельность.
С того момента, как мы становимся целиком тоналем, мы
начинаем делать пары. Мы ощущаем наши две стороны, но мы
всегда представляем их предметами тоналя. Мы говорим, что
две наши части - это душа и тело, или ум и материя, или
добро и зло, бог или дьявол. Мы никогда не осознаем, одна-
ко, что просто спариваем вещи на одном и том же острове,
точно так же, как спаривать кофе и чай, хлеб и лепешки, или
чилийский соус и горчицу. Мы странные животные, говорю
тебе. Нас унесло в сторону, но в своем безумии мы считаем,
что имеем совершенный смысл.
Дон Хуан поднялся и обратился ко мне, как если бы он был
оратором. Он ткнул в меня указательным пальцем и заставил
свою голову задрожать.
- Человек движется не между добром и злом, - сказал он
смешным риторическим тоном, хватая солонку и перечницу в
обе руки. - его истинное движение состоит между отрицате-
льностью и положительностью.
Он уронил солонку и перечницу и схватил нож и вилку.
- Вы не правы! Никакого движения тут нет, - продолжал он,
как бы отвечая самому себе. - человек - это только ум!
Он взял бутылку соуса и поднял ее. Затем он опустил ее.
- Как ты можешь видеть, - сказал он тихо, - мы легко
можем заменить ум чилийским соусом и закончить все, сказав:
"человек - это только чилийский соус" такой поступок не
делает нас более психически больными, чем мы есть.
- Боюсь, что я задал не тот вопрос, - сказал я. - может
быть мы пришли бы к лучшему пониманию, если я бы спросил,
что особенного можно найти в районе за островом.
- Нет способа ответить на это. Если я скажу "ничего", я
только сделаю нагваль частью тоналя. Все, что я могу ска-
зать так это то, что за границами острова находишь нагваль.
- Но когда ты называешь его нагваль, разве ты не помеща-
ешь его на острове?
- Нет. Я назвал его только потому, чтобы дать тебе осо-
знать его существование.
- Хорошо! Но разве то, что я осознаю это, не является той
ступенькой, которая превращает нагваль в новый предмет мое-
го тоналя?
- Боюсь, что ты не понимаешь. Я назвал тональ и нагваль
как истинную пару. Это все, что я сделал.
Он напомнил мне, что однажды, пытаясь объяснить ему свою
настойчивость в том, чтобы во всем улавливать смысл, я
говорил об идее, что дети, может быть, не способны воспри-
нимать разницу между "отцом" и "матерью", пока они не
разовьются достаточно в смысле обращения со значениями, и
что они, возможно, верят, что отец - это тот, кто носит
штаны, а "мать" - юбки, или учитывает какие-нибудь другие
различия в прическе, размере тела или предметах одежды.
- Мы явно делаем то же самое с нашими двумя частями, -
сказал он. - мы чувствуем, что есть другая сторона нас, но
когда мы стараемся определить эту сторону, тональ захваты-
вает рычаги управления, а как директор он крайне мелочен и
ревнив. Он ослепляет нам глаза своими хитростями и заста-
вляет нас забыть малейшие намеки на другую часть истинной
пары - нагваль.
День тоналя
Когда мы покинули ресторан, я сказал дону Хуану, что он
был прав, предупреждая меня о трудности темы, и что мой
интеллектуальный багаж оказался несоответствующим для того,
чтобы я смог ухватить его концепции и объяснения. Я пре-
дположил, что может быть, если я пойду в свою гостиницу и
прочитаю свои записки, мое восприятие предмета может улу-
чшиться. Он постарался успокоить меня, сказав, что я тре-
вожусь о словах. Пока он говорил, я испытал озноб и на
мгновение почувствовал, что действительно есть какая-то
другая часть меня самого.
Я заметил дону Хуану, что испытываю какое-то необъяснимое
ощущение. Мое заявление явно возбуждало его любопытство. Я
рассказал ему, что подобные ощущения бывали у меня и
раньше, и что они, казалось, были секундными провалами,
перерывами в моем потоке сознания. Они всегда проявлялись
как толчок в моем теле, за которым следовало ощущение, что
я как бы зависаю.
Мы направились в центр города, идя неторопливым шагом.
Дон Хуан попросил меня изложить ему все детали моих прова-
лов. Мне было очень трудно описать их, разве что называть
их моментами забывчивости или неслежения за тем, что я
делаю. Он терпеливо остановил меня, указав, что я очень
требовательная персона, имею отличную память и бываю очень
тщателен в своих действиях. Сначала мне показалось, что эти
любопытные провалы были связаны с остановкой внутреннего
диалога, но они бывали у меня и тогда, когда я разговаривал
сам с собою вовсю. Казалось, они происходили из области,
независимой от всего того, что я знаю.
Дон Хуан похлопал меня по спине. Он улыбался с явным
удовольствием.
Тэги:
Шаманизм
Пирамида