городского
храма. Десятки больших и малых колоколов ловко и
медно
зазвонили. Священник во всем черном угрюмо подергивал
веревочки
вразнобой. Вся прохожая зала церкви была пронизана
музыкой
перезвона. Мягко и трепетно отозвалась душа... Я плавал
в
золотистом аромате храма среди свечечных огоньков и
беззвучно
молил Господа услышать меня: "Господи, -- говорил я, даже
не
шевеля губами, -- опереди меня в негодных решениях
моих и
прегради путь к ним! Да созреет сердце мое, и пусть оно
даст
росток радости! Господи! Останови неуемную волю мою и
обступи
меня верой Божественной!.." Я не заметил, как уже плыл
по
улицам среди расступавшихся прохожих, говорливых
и
оборачивающихся мне вслед: я чувствовал это... И
так,
беззвучно, я проплавал весь день... Дома я оказался один.
Мне стало тоскливо. Негодование, вначале
бесформенное, а
потом осознанное и направленное, просыпалось, росло и
крепло.
"Бога нет!.. -- вспоминались слова, -- но есть что-то
вроде
него!.." Негодование перерастало в ненависть и, наконец, я
уже
яростно метался по комнате от окна к дивану. Я
озлобленно
отрицал все! Я ненавидел все! Зажимая свое тело в кулак, я
был
готов ударить себя о стену, сбросить с пятого этажа,
размозжить
об пол! Я орал про себя на себя и на все на свете!
Потом я
достал бутылку вина и отпил его...
Вскоре моя сокрушительная жажда притупилась. Я бросил
свое
тело на диван, и оно обмякло, теперь уже в сладком
блаженстве.
Еще с утра между лопаток на позвоночнике я ощущал необычное
--
будто кто-то незримый придавил свинцовым пальцем один
из
позвонков моих или этот позвонок налился свинцовой
тяжестью. А
иногда этот позвонок обозначался роем шипучих мурашек или
его
словно кто-то щекотал... Я еще не заснул, но уже как
бы
контурно осознавал себя в преддверии сна. Тем не менее я
все
осознавал. Я чувствовал, что позвонок начал наливаться
свинцом
все сильнее и сильнее. Затем, неожиданно, свинцовый
сгусток
начал передвигаться вверх по позвоночному столбу.
Вдруг
свинцовый сгусток остановился на затылке... Он тяжелел
и
тяжелел, мне казалось, что он провалится в череп! И
тут,
интуитивно, я помог ему: мысленно я передвинул его
дальше,
выше, по черепу к макушке. Здесь он опять остановился... Я
не
знал, что будет сейчас, но вдруг ясно почувствовал, как
еще
один сгусток мурашек зашевелился у меня в копчике! Я
ожидал,
что же будет дальше. Сгусток мурашек начал расти,
будто
напористый фонтанчик, и подниматься по позвоночнику к
макушке.
Наконец, его напор стал невыносимо сильным. Мощный
фонтан
мурашек напирал на свинцовый сгусток, засевший на
макушке. И
вот этот свинцовый сгусток, будто пробка из-под
шампанского,
выстрелил из макушки и улетел куда-то вперед меня,
растворился,
а освободившийся фонтан мурашек вырвался на свободу и
хлестал
над моей головой: я ощущал его струи и брызги! Но
самое
неожиданное случилось дальше: вдруг все мое тело
начало
выдвигаться куда-то вперед! Оно выдвигалось из моего же
тела,
лежащего на диване. Я чувствовал себя в теле, но мое
земное
тело, будто мумия, оставалось позади меня! Потом
Пирамида