Парабрахмана; буддист, стремящийся уничтожить свое низшее "я", дабы его лишенная
формы суть могла раствориться в нирване, — все занимаются одним и тем же; но
невежды, называют ли они себя брахманами, буддистами, христианами или как-то
ещё, невежды, которые видят в аллегориях естественных и сверхъестественных сил
индивидуализированные образы богов, — на самом деле идолопоклонники.
Тот, кто исполняет обряды, не понимая их истинного значения, — служит иллюзии.
Заставлять невежду сменить один мираж на другой — бессмысленно; и деньги и
время, потраченные на такое "обращение", — потеряны. Глупость, заменившая
глупость, остается глупостью; переход на другую точку зрения не дает знания, и
тот, кто объявил себя мудрым, совершенно не обязательно таковым является.
Если человек знает истину, не столь уж важно, как он её называет и как пытается
выразить невыразимое. Буддист, который видит в статуе Будды символическое
воплощение жизненного принципа в память о реально существовавшем некогда
человеке, в котором этот принцип проявил себя наиболее полно, человеке, которому
хотелось бы подражать, и возлагает у ног статуи цветы и плоды, столь же близок к
предвечной истине, как и христианин, для которого образ Иисуса из Назарета есть
выражение высшего идеала.
Множество усилий и огромное количество времени было потрачено на то, чтобы
доказать или опровергнуть, что основатель христианства — человек, на самом деле
живший в Палестине в начале новой эры. Может, конечно, историку и очень
интересно узнать, существовал ли человек по имени Иисус, или Иешуа, и если был,
то когда, но для дела спасения человека этот вопрос не представляет особой
важности. Люди — только формы, и, как таковые, они ограничены, являясь всего
лишь частью целого, а целое не может зависеть от части. Если Иисус, как его
описывают в Новом Завете, действительно существовал, он, несомненно, был
величайшим адептом и поистине "Сыном Божьим", как и всякий, в ком пробудился
божественный Дух, осознавший себя Сыном Божьим79 и воплощением Слова. Насколько
мы можем судить, он был совершеннейшим воплощением духа истины среди всех, кто
когда-либо жил на Земле, но истина существовала и до него, и она — не в надежде
на то, что некто спасет человечество от зла; эта внешняя форма — всего лишь её
выражение. Те, кто верит в дух Христа, — неважно, верят ли они при этом в его
действительное существование, — истинно верующие, а те, кто не следует его
заповедям, но верят в него как в личность, почитают форму без жизни — иллюзию.
Идея спасения человечества восходит отнюдь не к предполагаемому времени жизни
исторического Христа. Судьба Христа имеет прообраз в судьбе Кришны. Греки
поведали о спасении души в аллегорическом рассказе об Амуре и Психее. Психея
(душа человека) каждую ночь наслаждается объятиями своего божественного
возлюбленного Амура, (шестой принцип). Она чувствует его священное присутствие и
слышит голос интуиции в своем сердце, но ей не дано видеть источник этого
голоса. Когда бог спит (когда молчит интуиция), пробуждается любопытство, и деве
хочется увидеть бога. Она зажигает светильник разума и пытается критическим
взором рассмотреть источник своего счастья; но тут бог исчезает, так как тучи и
призраки, порожденные низшими устремлениями её разума, скрывают от глаз высшие
духовные истины. В отчаянии скитается она в нижних пределах, куда влекут её
эмоции и чувства, но разум не помогает ей найти своего бога на материальном
плане. Уже готовая умереть, она спасается силой любви, которая связала её с её
спасителем. Подчинившись её тяготению, она соединяется с ним, но не бездумно,
как прежде, а сознательно и с пониманием.
Современное христианство не отменило олимпийских богов, ибо они — аллегорические
представления истин, а истины нельзя отменить. Законы Природы в наши дни те же,
что и во времена Тиберия; христианство только поменяло символику и назвало
старые вещи новыми именами.
Нынешние писатели и поэты выражают эти же древние истины по-своему. Гёте,
например, замечательно воплотил их в своем "Фаусте". Доктор Фауст,
прославившийся своим умом и ученостью, достиг вершин в науке, но так и не сумел
постичь истину:
В том, что известно, пользы нет,
Одно неведомое нужно.
Впав в отчаяние от того, что все его умствования оказались бесполезными и
бессмысленными, он заключает сделку с принципом зла, который помогает ему
обрести богатство и власть, добиться любви и познать все чувственные
удовольствия, какие только возможны. Но в глубине души Фауст понимает, что,
услаждая себя, нельзя стать по-настоящему счастливым. Ни блеск императорского
двора, ни красота Елены, которая возвращается из земли теней по его повелению,
ни оргии в "Блоксберг", где обретают полную свободу все человеческие страсти, не
могут утолить его желаний. Став Властелином мира, он замечает убогую хижину —
последнее, что еще не принадлежит ему, — и присваивает её, не ведая жалости к её
обитателям. Но всего этого ему недостаточно. И только когда благодаря его
усилиям часть суши встает из океана и он видит, как радуются другие, пожиная
плоды его трудов, к нему приходит покой. Так впервые в душе его поселяется
устремление, не обращенное к собственному "я". Оно наполняет его величайшим
счастьем, и в созерцании чужой радости личность его умирает, а высшее "Я"
обретает славу и бессмертие.
Истина знает, что она есть, но не может осмыслить себя, не посмотрев на себя со
стороны, а при этом она перестает быть собой. Глаза не увидят сами себя без
зеркала; чтобы понять добро, надо столкнуться со злом, а чтобы стать мудрым,
надо прежде обезуметь и вкусить запретный плод. Безличностной силе, облачающейся
в форму, ведомо только собственное существование. Познать законы мира без формы
нельзя, но когда они познаны, форма больше не требуется.
Желание существовать в качестве личности запирает дух человека в смертной
оболочке; тот, кто во время земной жизни избавляется от этого желания, получает
свободу. Божественный Будда, отдыхая под деревом бодхи — древом мудрости — и
размышляя о цепи причин, сказал: "Неведение — источник всего зла. Из него
возникают самскары (устремления) порожденной естеством триады — тела, речи и
мысли (во время предыдущей жизни); из самскар происходит (относительное)
сознание, а от него — имя и форма, дающие начало шести сферам (шести чувствам);
из них происходит желание, из желания — привязанности, из привязанностей —
существование, рождение, старость, смерть, печаль, слезы, страдания, уныние и
отчаяние. Избавление от невежества разрушает самскары и их сознание, имя, форму,
шесть сфер, соприкосновение, ощущение, желание, привязанности, существование и
следующее за ним зло. От неведения исходит всё зло, знание кладет конец
несчастьям. Истинно просветленный разгоняет полчища иллюзий, как солнце, сияющее
в небесах".
Ощущение собственной личности рассеивается силой любви, и чем явственнее человек
изливает свою любовь на других, тем меньше он сознаёт себя как личность. Мы
уважаем тех, кто ставит общее благо превыше собственных интересов, и восхищаемся
людьми великодушными, самоотверженными и щедрыми, однако все эти достоинства
окажутся нелепыми и бесполезными, если исходить из того, что высшая цель
человеческого существования — стать самому счастливым в этом материальном мире,
ибо здесь величайшее счастье заключается в обладании. На физическом плане отдать
Скачать книгу [0.12 МБ]
Пирамида