когда он еще сосунок33. В них нет ничего человеческого, они ни мужчины, ни женщины, они
не овладевают женщиной и не зачинают ребенка34. Это дикие и вредные животные, «лошади,
которые растут в горах35; второй из семи — гадюка, третий -пантера, четвертый — змея,
пятый — бешеная собака»36. Они зародились в «небесной запруде»37, то есть на
оконечностях мира, там, где небесный свод опирается на окружающий землю Океан, или
западную гору38, которая вместе с восточной горой отмечает две границы движения солнца.
Выросли они также в уединенных необитаемых местах, либо в глубинах Океана39, либо на
восточной горе40. Они обитают в пустыне, в расщелинах земли, и выходят из низменных
мест41. Они не познаны никем, ни в небесах, ни на земле42; не знают их43 сами звезды,
правящие тремя стражами или частями ночи, и боги, несмотря на всю свою премудрость, не
ведают их имени44, которое может открыть Мардуку45 лишь один Эа.
Эти черты дополняются теми, которые можно обнаружить при рассмотрении
памятников искусства. Мы видим, что, как и тексты, они рисуют демонов в виде ужасных
созданий, более близких к животному, чем к человеку. Такова прежде всего бронзовая
статуэтка, представленная в музее Лувра. «Надпись, вырезанная вдоль поясницы, сообщает
нам, что это демон юго-западного ветра, самого знойного и вредоносного из всех ветров
Месопотамии. Нам не найти ничего ужаснее, чем эта человеческая голова, совершенно
исковерканная гримасой и напоминающая чем-то череп; ее уродство усиливают огромные
птичьи глаза и возвышающиеся над ней козлиные рога. Тело, тощее и костлявое, с
некоторыми признаками шерсти на правом боку, больше напоминает летучую мышь, чем
человека. Огромные плоские кисти рук с укороченными большими пальцами похожи на
когти; что касается ног, то они заменены лапами хищной птицы»46. — Бронзовая
пластинка47, с обеих сторон покрытая гравировкой, еще раз демонстрирует демонов в виде
животных, по крайней мере в их основной части. «Сторона, которую мы называем лицевой,
полностью занята телом фантастического четвероногого, наполовину рельефно
вычеканенного, наполовину выгравированного. Чудовище стоит, повернувшись спиной к
зрителю, в то время как низ туловища изображен в профиль или, скорее, в три четверти. Стоя
на задних лапах, чудовище, кажется, хочет перепрыгнуть через пластинку, к которой оно
приникло. Передними лапами оно опирается на верхний край пластинки, и его голова
перевешивается через него, как через гребень стены. Оставленные за кадром концы передних
лап и голова обработаны рельефно. Достаточно перевернуть пластинку, чтобы увидеть
морду чудовища, безобразную и свирепую, с вдавленным черепом, пылающими глазами,
ревущей пастью, с грозным оскалом, напоминающим льва или пантеру; когти не
противоречат характерным кошачьим чертам этой морды. Зверь наделен четырьмя
крыльями. Два больших крыла с двумя рядами черепицеобразных перьев прикрепляются к
лопаткам; они опущены и свешиваются симметрично по правую и левую сторону от его тела.
Ниже находится пара поднятых и гораздо более коротких крыльев, у которых видны лишь
концы. Тело, гибкое и поджарое как у леопарда, украшено сетчатой гравировкой,
изображающей чешую или пятна. Хвост, вытянутый трубой, растет почти что из крестца.
Член чудовища, который поднимается, следуя контуру нижней части живота, представляет
собой точное изображение змеи. Художник подчеркнул свой замысел, придав головке члена
форму и вид головы рептилии. Задние лапы, упирающиеся в нижний край пластинки,
принадлежат не четвероногому, а, скорее, птице, их украшают шпоры и могучие когти. На
оборотной стороне мы прежде всего замечаем вверху возвышающуюся между двумя
когтями, вцепившимися в край пластинки, голову чудовища, тело которого скрыто по
другую сторону. Это грозное существо доминирует над композицией из изображенных ниже
сцен, и его рычание придает им как бы оттенок ужаса. Табличка делится на четыре
горизонтальных пояса или находящих друг на друга регистра, неодинаковых по высоте,
разделенных рельефными валиками48. Во втором регистре можно видеть семь персонажей с
головами животных, изображенных в профиль и идущих справа налево; они принадлежат к
категории тех демонов, которые могут, смотря по обстоятельствам, играть роль врагов или
покровителей человека49. В третьем регистре изображена погребальная сцена. Слева стоит
канделябр, а справа — группа из трех персонажей; один из них кажется человеком, в то
время как остальные имеют львиные головы и очень напоминают демонов из соседнего
пояса; похоже, что они потрясают кинжалами и делают угрожающие жесты. Посередине
изображен обвитый саваном человек, распростертый на ложе. У изголовья стоят два
персонажа с человеческими головами и рыбьими тепами. К левому краю последнего
регистра движется чудовищное существо. У него безобразная, наполовину звериная,
наполовину человеческая, голова. Череп сдавлен и искривлен; общую картину его
отвратительного облика довершает приплюснутый нос и пасть до ушей. Верхняя часть
туловища — человеческая, несмотря на то, что кожа на ней, как, впрочем, и на всем теле,
испещрена небольшими вертикальными штрихами, обозначающими длинную шерсть. Одна
рука поднята, другая опущена, как у духов из второго пояса. Как и на лицевой стороне, у
чудища имеется хвост, вытянутый трубой. Лапы у него птичьи. Есть у него и крылья, концы
которых видны над левым плечом. В центре регистра скользит лодка. В лодке находится
лошадь, изображенная в профиль, ее правое колено согнуто. Лошадь несет на спине
гигантское и грозное божество, которое использует ее не как обычное верховое животное, но
как опору; согнутым правым коленом оно опирается на крестец животного и в то же время
стремится поставить ступню своей поднятой левой ноги, вооруженную огромным когтем
хищной птицы, на самую голову лошади. Форма ног — человеческая; то же можно сказать и
о туловище, однако здесь, как и у чудовища, идущего по берегу, мы снова обнаруживаем
небольшие черточки, обозначающие волосяной покров. У этого божества голова льва или,
скорее, львицы, так как, если на первый взгляд пол этой фигуры и может показаться
сомнительным, то трудно иначе, чем это сделал г-н Клермон-Ганио, объяснить наличие двух
львят, устремляющихся к груди божества справа и слева. Таким образом, они с одинаковым
рвением прыгают для того, чтобы пососать грудь богини»50.
В соответствии с верованием, о котором мы уже упоминали, демоны истощают тело
человека болезнями, именно путем проникновения в него. Поэтому направленные против
них заклинания являются настоящими заговорами экзорцизма, призывающими их выйти:
«Из тела человека, сына его бога, из которого они удаляются, из его тела, которое они
покидают»51. Одно из них подробно описывает одержимость демонами разных частей тела:
«Злой утукку, враг, [тот, имя которого не произносится], стал его хозяином; тот, которого не
заставили выйти из тела, стал его хозяином. Он поразил его руку и поселился в его руке, он
поразил его ногу и поселился в его ноге, он поразил его голову и поселился в его голове»52. В
другом заклинании каждый из демонов избрал себе определенную часть тела: «злой этемму
набросился на его талию, злой галлу набросился на его руки, злой илу набросился на его
ноги»53, и из аналогичного текста54 мы узнаем, что асакку напустился на его голову, намтару
— на душу, утукку — на затылок, и алу — на грудь. Одержимости подвержены даже
неодушевленные предметы: есть демоны, которые нападают на дома и стены, прячутся в
дверях и скрываются в засовах55.
Относительно алу мы не знаем ничего определенного, разве только то, что их имя
представляет собой перевод шумерского слова галлу, также обозначающего бурю, и
особенно бурю, вызываемую южным ветром. Алу — это имя небесного быка, созданного Aнy
с целью отомстить своей дочери Иштар и укрощенного Гильгамешем и Энкиду; однако
известно, что этот бык является обычной персонификацией буриа. (а Связь между этим демоном и
Небесным Быком из эпоса о Гильгамеше весьма сомнительна. Это доказывают различные шумерские эквиваленты двух алу: имя демона
пишется а-1а2 (букв, «недостаток воды»), а имя Небесного Быка ди^-ап-па (букв, «бык неба»). Между алу и ulu3, «буря», также нет
очевидной корреляции.) Это подтверждает сказанное выше о примитивности демонов. Ассирийцы
полагали, что специальным местом обитания алу служили развалины: «Злой алу, уйди
далеко; твое обиталище — пустынное место, твое жилище -разрушенный дом, развалины»56.
Пирамида