программы накопления денежных средств. После 17 августа 1998 года я фактически
потеряла работу – люди перестали вкладывать деньги, не доверяя ни банкам, ни
страховым компаниям. Куда бы я ни приходила, в ответ слышала:
– У тебя с головкой все в порядке? О чем ты говоришь? Какие накопительные
программы, когда неизвестно, что в стране будет?
После симоронского семинара чудеса вошли в мою жизнь, и я поняла, что смогу
найти выход из критической ситуации. Результат переименования в зебру на
кабриолете не заставил себя долго ждать. Плакат мы с Машкой изготовили в
субботу, а в понедельник позвонила приятельница:
– Поступило предложение от только что открывшейся перспективной компании.
Приезжай, есть конкретный разговор по поводу работы.
Посетив фирму «Русский самородок» и познакомившись с основными
направлениями ее деятельности, я осталась очень довольна. Это отечественная
компания многоуровневого маркетинга. Мне понравилась продукция,
распространяемая фирмой – высококачественные российские товары с большим
будущим.
Например, компания предлагала уникальный биокорректор, автомобильные
свечи, не имеющие мировых аналогов, и на порядок лучше, чем свечи знаменитой
«Bosch». Еще один продукт, не имеющий аналогов в мире – активатор топлива.
Благодаря его использованию октановое число увеличивается в пять раз,
значительно возрастает мощность двигателя, на 5-6 процентов сокращается
потребление бензина, а содержание CO и CH в выхлопах минимальное*.
Продукция разработана на основе торсионных полей – информационных
структур, более тонких, чем атомные структуры. Бензин, подвергшийся обработке
торсионным полем, очищается настолько, что сгорает практически полностью.
А придумал эти изобретения один человек – Панов Александр Федорович,
ученик Порфирия Иванова.** Изобретениям больше двадцати лет, с 1990 года Панов
пытался пробиться на рынок и только сейчас нашел спонсора. По мнению
компетентных людей, знакомых с его придумками, если бы он продал свои
разработки на Запад, то давно был бы миллиардером.
Поняв, какие блестящие перспективы открываются перед «Русским
самородком», я с энтузиазмом включилась в работу. Знакомство с Пановым,
удивительно одаренным, творческим человеком произвело на меня неизгладимое
впечатление. Однажды он испытывал возможности очистки разных жидкостей при
помощи торсионных полей. Панов залил обыкновенный тройной одеколон в
бутылку, окантованную бутоксидной смолой с металлической стружкой,
пронизанной торсионным полем. Когда через две недели я понюхала содержимое
бутылки, то поняла, что готова бежать за этим ароматом хоть на край света.
Я принялась изучать разработанные Пановым технологии и активно
распространять созданные на их базе товары. То, чем я занимаюсь сейчас, приносит
мне радость и хороший заработок. Я наконец-то нашла работу, о которой мечтала
много лет.
ВИЗИТ К СТОМАТОЛОГУ
В заключение поведаю еще одну фантастическую историю. Я пришла к зубному
врачу, чтобы поставить новую коронку, и он заявил, что придется обтачивать живой
зуб. Я торопилась на занятие симоронской группы, и времени на обезболивающий
укол не было. Заморозку надо ждать как минимум 15 минут, а я уже опаздывала.
С детства я ужасно боялась боли и вообще не могла ее терпеть. Практически от
любой, даже самой слабой боли, мне становилось плохо, и я теряла сознание. В
метро я часто падала в обморок от легкого недомогания, люди выносили меня из
вагона и вызывали медсестру. Чтобы избежать зубной боли, я всегда просила сделать
мне уколы. Иначе я брыкалась, вырывалась, не в силах себя сдержать, и хотя
понимала, что сверлить все равно надо, поделать с собой ничего не могла.
Врача звали Виктором. Это молодой мужчина с усиками и ежиком волос на
голове, очень обходительный и аккуратный. Он раньше ставил мне коронки и, зная
мою чувствительность, предупредил, что будет больно и придется потерпеть. У меня
началась паника, и едва врач прикоснулся бормашиной к зубу, я резко дернулась. Не
знаю, как Виктор успел среагировать и не заехал мне сверлом в щеку.
Видимо, в моих глазах отражался такой ужас, что врач заботливо спросил:
– Что, боишься?
– Угу, – промычала я с открытым ртом.
– Ничего, не бойся, все будет нормально.
В этот момент я вспомнила, что я – Симорон. Виктор начал обтачивать зуб, а я с
испугу повторяла про себя: «Я та, которая смотрит на клиента с бормашиной в
руках». Уже запахло горелым, а я ничего не чувствовала.
Но страх остался, и я подумала: «Сейчас опять как заболит!» Посмотрела: на
кафельной стене – плетеная корзинка, из которой свисает веточка искусственных
цветов с красивыми круглыми листочками. Я стала «изящной корзиночкой, из
которой свисает гирлянда цветов».
Когда Виктор стал обтачивать зуб с третьей стороны, я снова переименовалась.
Прямо над моей головой висела люстра Чижевского (ионизатор воздуха,
работающий по принципу тлеющего разряда).
Я назвалась «люстрой Чижевского, которая иголочками наблюдает за
пациентом». Боли я совсем не чувствовала. Закончив работу, врач недоуменно
поинтересовался:
– Оль, я не понял, тебе что, не больно было?
– Нет.
– Разве такое возможно? У тебя же живой зуб, а ты боли не выносишь.
– Я переименовалась.
– А как?
– «Я та, которая в белом халате с бормашиной». Например, если Вы не
хотите, чтобы гаишник оштрафовал, переименуйтесь в его красивую бляху на груди.
Глядишь, поможет.
Посмеялись мы с ним, но вид у Виктора был совершенно изумленный. По-
моему, он решил, что я чокнулась. Я стала объяснять:
– Вы мне три раза обтачивали. Переименовалась в Вас, потом в корзинку, затем
в люстру. У люстры могут зубы болеть?
– Нет.
– А у корзинки?
– Нет.
– Вот поэтому и у меня не болели, я ведь «корзиночка, из которой свисает
цветок».
Кабинет большой, и другие врачи тоже покатывались со смеху, слушая наш
разговор. На их лицах было написано: «Ну все, у тетки крыша поехала!» Я покинула
кабинет под всеобщий хохот.
САМАРСКИЕ БАЙКИ
СИМОРОНСКИЕ ВИРШИ
Пирамида