Одри Уайлер стояла между левой лесенкой, ведущей на сцену, и гостиной, бледная, с огромными округлившимися глазами. Тень ее падала на экран, создавая свой собственный образ, о котором создательница даже не догадывалась: плащ Бэтмена.
– Вы, должно быть, такие же чокнутые, как и Колли. Он где-то рядом, ищет нас. Прямо сейчас. Разве вы не помните, что слышали шум мотора, Стив? Это он возвращался в город! Но вы стоите здесь… зажгли свет… играете в какие-то детские игры!
– Свет не будет виден снаружи, даже если мы зажжем все лампы, ответил Биллингсли. Он пристально вглядывался в Одри. Как догадался Джонни, старик пытался понять, гдеон видел ее раньше. Возможно, в «Сексуальных дебютантках». – Это же кинотеатр. Стены свето– и звуконепроницаемые. Потому-то он нам так нравился.
– Но Колли нас ищет. И в конце концов найдет. В Безнадеге не так уж много мест, где можно спрятаться.
– Пусть найдет. – Карвер поднял винтовку. – Он убил мою маленькую девочку, увел жену. Я знаю, кто он такой, женщина. Пусть приходит. Мне есть чем его встретить.
Одри с сомнением смотрела на Ральфа, потом передела взгляд на Мэри, не нашла ничего интересного и вновь повернулась к Биллингсли.
– Он может проникнуть сюда незаметно для нас. Здесь наверняка полдюжины дверей, а может, и больше.
– Да, но все закрыто накрепко, кроме окна в женском туалете. Я как раз вернулся оттуда, положил пустые бутылки на подоконник так, что они посыпятся вниз, если Колли попытается открыть окно. Мы услышим его, мэм, а когда он придет сюда, нашпигуем свинцом. – Произнося эту тираду, ветеринар пристально смотрел на Одри, переводя взгляд с лица на ноги, по мнению Джона Эдуарда Маринвилла, очень даже неплохие ноги.
Она же взирала на Биллингсли как на круглого идиота.
– А вы слышали о ключах, старина? В таких маленьких городах у колов есть ключи от дверей всех учреждений.
– От работающих есть, – кивнул Биллингсли. – Но «Американский Запад» давно уже закрыт. Двери не просто заперты, они заколочены. Подростки раньше забирались сюда по пожарной лестнице, но в марте эта лафа для них кончилась. Лестница рухнула. Нет, полагаю, мы тут в полной безопасности.
– Во всяком случае, здесь куда безопаснее, чем на улице, – внес свою лепту Джонни. Одри тут же развернулась к нему, уперев руки в бока.
– И что же вы сооираетесь делать? Сидеть здесь и забавляться, изображая животных на этом гребаном экране?
– Успокойтесь, – подал голос Стив.
– Если хотите, успокаивайтесь сами! – рявкнула Одри. – А я хочу выбраться отсюда!
– Мы все хотим, но сейчас не время. – Джонни оглядел остальных. Кто-нибудь не согласен со мной?
– Уходить отсюда в темноту – безумие, – кивнула Мэри. – Ветер дует со скоростью пятьдесят миль в час, все в песке. Энтрегьян сможет перестрелять нас по одному.
– А что изменится завтра, когда стихнет буря и взойдет солнце? спросила Одри.
Обращалась она к Джонни, а не к Мэри.
– Я думаю, наш друг Энтрегьян умрет до того, как кончится буря. Если уже не умер.
Ральф согласно кивнул. Дэвид, сидевший на корточках около телевизора, пристально вглядывался в Джонни.
– Почему? – спросила Одри. – С чего вы это взяли?
– Вы его не видели? – вопросом на вопрос ответила Мэри.
– Разумеется, видела. Но не сегодня. Сегодня я только слышала, как он ездил вокруг… ходил… говорил сам с собой. Со вчерашнего дня я его не видела.
– Нет ли тут чего-нибудь радиоактивного, мэм? – обратился Ральф к Одри. – Не добывали здесь урановую руду, не хранили какое-нибудь оружие? Может, атомные боеголовки? Потому что коп вроде бы разваливался на глазах.
– Я не думаю, что это лучевая болезнь, – засомневалась Мэри. – Я видела фотографии больных, и…
– Внимание. – Джонни поднял руки. – Я хочу внести предложение. Почему бы нам не сесть в кружок и не обговорить все это? На худой конец убьем время, но я очень надеюсь, что отыщется идея, благодаря которой мы выберемся отсюда. – Он посмотрел на Одри и обворожительно ей улыбнулся, с удовлетворением отметив, что она немного оттаяла, хотя и не расслабилась полностью. Видать, остатки прежнего обаяния остались при нем. – По-моему, это более продуктивное решение, чем забава с тенями на экране.
Улыбка его поблекла, и он вновь обвел всех взглядом. Одри, стоящую у края ковра в сексуальном коротеньком платье, Дэвида, сидящего на корточках у телевизора, Стива иСинтию, уже устроившихся на подлокотниках большого кресла, тоже, похоже, попавшего сюда с ранчо Серкла, Мэри, застывшую у экрана со скрещенными на груди руками, так похожую на учительницу, Тома Биллингсли, который, заложив руки за спину, изучал содержимое верхнего отсека бара, Ральфа в кресле-качалке, с заплывшим левым глазом. «Общество вырвавшихся из когтей Колли Энтрегьяна» собралось в полном составе.
Нуикоманда,подумал Джонни.Великолепная восьмерка пустыни.
– Есть и еще один повод для этого разговора. – Джонни посмотрел на их тени, пляшущие по экрану я похожие на тени гигантских, птиц. Перед его мысленным взором возник Энтрегьян, говорящий ему, что стервятники пердят, единственные из всех птиц. – В своей жизни я видел много удивительного, но мне никогда не доводилось сталкиваться с тем, что без всякой натяжки можно назвать сверхъестественным явлением, До прошедшего дня. И особенно меня страшит то, что точка еще не поставлена. Как ни стараюсь, я не могу найти объяснения тому, что произошло в последние несколько часов.
– Что вы такое говорите? – Одри чуть не плакала. – То, что случилось, ужасно. А вы превращаете все в страшную историю, какими пугают детей у костра.
– Возможно, – не стал спорить Джонни. – Но это ничего не меняет.
– Я бы послушала и поговорила, если б не умирала с голоду, – подала голос Мэри. – Наверное, с едой здесь не густо?
Том Биллингсли переминался с ноги на ногу.
– Пожалуй, что так, мэм. Мы приходили сюда, чтобы выпить и поговорить о прошлом.
Мэри вздохнула:
– Так я и думала.
Он указал в сторону правой лесенки:
– Но Марти Ивз пару ночей назад принес пакет с едой. Кажется, там были сардины. Марти любит сардины и крекеры.
– Это хорошо. – Глаза Мэри загорелись. Джонни решил, что еще часдругой, и она будет рада анчоусам.
– Я пойду посмотрю, может, найду что-то еще. – Уверенности в голосе Биллингсли не чувствовалось.
Дэвид встал:
– Если хотите, я взгляну.
Биллингсли пожал плечами. Он вновь смотрел на ноги Одри, потеряв всякий интерес к сардинам Марти Ивза.
– Как сойдешь со сцены, по левую руку выключатель. А впереди увидишь полки. Всю еду обычно складывали туда. Может, найдешь и пачку сладкого печенья.
– Похоже, вы, парни, пили много, но не забывали и про еду, усмехнулся Джонни. – Это я одобряю.
Ветеринар ему ответил коротким взглядом, вновь пожал плечами и вернулся к лицезрению ног Одри Уайлер. Она, правда, не замечала его заинтересованности. Или ей было не до этого.
Дэвид пересек сцену, потом вернулся и взял револьвер. Он взглянул на отца, но Ральф по-прежнему смотрел в зал, на растворяющиеся в темноте ряды красных бархатных сидений. Мальчик осторожно засунул револьвер в карман джинсов, так, что снаружи осталась одна рукоятка, направился к лесенке, опять остановился и спросил Биллингсли:
– А водопровод здесь работает?
– Это пустыня, сынок. Если в доме никого нет, воду сразу же выключают.
– Жаль. Я же весь в мыле. Чешется.
Он пересек сцену, спустился по лесенке и прошел в коридорчик. Там вспыхнул свет. Джонни шумно выдохнул: почему-то он ждал, что кто-то или что-то прыгнет на мальчика из темноты. Тут он заметил, что Биллингсли смотрит на него.
– То, что сделал этот мальчик… как он выполз из камеры… это невозможно.
– Тогда мы должны сейчас сидеть под замком, – без запинки ответил Джонни. Но тут до него дошел смысл сказанного старым ветеринаром. И в голове сразу возникло подходящее словосочетание: ненавязчивое чудо. Джонни записал бы это в свой блокнот, если бы тот не остался на шоссе 50. – Или вы думаете, что мы и сидим?
– Нет, мы на свободе, и мы видели, как он это проделал, – ответил Биллингсли. – Обмазался мылом и выскользнул в щель между прутьями, как арбузное семечко. Вроде бы все ясно и понятно. Но говорю тебе, приятель, такое не удалось бы даже Гудини [Знаменитый фокусник-иллюзионист.]. Из-за головы. Голова его должна была застрять, но не застряла. – Он оглядел всех, дошел до Ральфа. Тот теперь смотрел на ветеринара, а не на стулья, но Джонни чувствовал, что из сказанного стариком Ральф ничего не понял. Может, решил Джонни, оно и к лучшему.
– Куда вы клоните? – спросила Мэри.
– Полной уверенности у меня нет, но думаю, что нам надо держаться за «молодого мастера Карвера». – Старик помялся, потом добавил: – Так его назвали бы в любой истории, рассказанной холодной ночью у костра.
– 2 -
Существо, демон в обличье Эллен Карвер, подняло мертвого койота, оглядело его.
– Сомаумирает,пневмаулетает, толькосаркостается, произнес ровный, бесстрастный голос. – Так всегда было. И будет. Жизнь уходит, потом ты умираешь.
Существо спустилось вниз, держа животное в руке. Постояло у парадной двери, вглядываясь в темноту, прислушиваясь к ветру.
– Сокахсет!– воскликнуло существо, повернулось и понесло труп в приемную. Оно оглядело крюки, на которых висели тела, и тут же увидело, что девочка, вторую ее брат называл Пирожком, больше не висит на крюке, а лежит, укрытая портьерой.
Бледное лицо злобно перекосилось.
– Он посмел снять ее с крюка! – пожаловалось существо мертвому койоту. – Паршивый мальчишка посмел снять ее с крюка! Глупый, несносный мальчишка!
Да. Нерадивый мальчишка. Грубый мальчишка. Глупый мальчишка. В определенном смысле последнее – самое лучшее, не так ли? Самое правдивое. Глупый мальчишка пытался хоть в этом что-то изменить, будто это что-нибудь меняло, будто смерть – грязное пятно, которое можно соскоблить со стены жизни крепкой рукой. Словно прочитанную и закрытую книгу можно открыть и перечитать вновь, изменив концовку.
Однако злость существа смешивалась со страхом, ибо этот мальчишка не сдавался, а потому не сдавались и остальные. Им не следовало убегать, даже если широко раскрылись двери их камер. Однако они убежали. Из-за мальчишки, этого мерзкого, раздувшегося от гордости набожного мальчишки, которому хватило наглости снять свою гребануюсестру с крюка и устроить ей похороны…
Теплая волна окатила кисти рук существа. Оно посмотрело вниз и увидело, что руки Эллен Карвер по запястья погрузились в тело койота.
Существо собиралось повесить койота на один из крюков, потому что точно так же поступало и с остальными, но теперь у него возникла другая идея. Существо подошло к зеленому «гробу» на полу, опустилось на колени, сдернуло портьеру и, ухмыляясь, посмотрело на мертвую девочку, которую выносило нынешнее тело демона.
Существо вытащило руки Эллен Карвер (теперь они были как бы в кровавых перчатках) из тела койота и положило животное на Кирстен. Оно раскрыло пасть койота и повернуло его голову так, чтобы шейка девочки оказалась между челюстей. Получилось что-то мерзкое и фантастическое, иллюстрация к «черной» сказке.
– Тэк,– произнесло существо и улыбнулось. Нижняя губа Эллен Карвер при этом треснула, и кровь побежала по подбородку. Этот отвратительный мальчишка, наверное, никогда не узнает, что вышло из его начинания, но так приятно представить себе его реакцию! Жаль, что он не сможет увидеть, к чему привели его потуги, как легко свести на нет все то, что пытается сотворить человек.
Существо накрыло парочку портьерой, оставив лишь головы. Теперь койот и ребенок казались любовниками. Какая досада, что здесь нет мальчишки. Отца тоже, но главное – мальчишки. Потому что именно ему следует преподать наглядный урок. Да и главная опасность исходила от него. Позади послышалось шебуршание, слишком тихое, чтобы услышать… но существо его услышало. Оно повернулось на коленях Эллен Карвер и увидело возвращающихся пауков-отшельников. Пауки промаршировали через дверь приемной, повернули налево и поползли на стену, отведенную для объявлений о различных событиях деловой и общественной жизни города. Над одним из таких объявлений, где сообщалось о собрании, на котором руководство Безнадегской горнорудной компании намеревалось доложить о ходе работ по возобновлению добычи меди на так называемой Китайской шахте, пауки вновь образовали круг.
Высокая женщина в комбинезоне, перепоясанном широким ремнем, встала и направилась к стене. Круг вибрировал, то ли от страха, то ли в экстазе, а может, по обеим причинам. Женщина сложила окровавленные руки перед собой, потом протянула их к стене ладонями вниз.
– Ал лах?
Круг распался. Пауки рассыпались, чтобы с дисциплинированностью вымуштрованных солдат сложиться в новую фигуру. На стене появилась буква К, за которой последовали И, потом Н, О, затем Т…
Существо остановило их, когда они складывали букву Е.
– Ентоу,– изрекло оно. –Рас.
Пауки из недостроенной Т перестроились в вибрирующий круг.
– Тенах?– спросило существо-демон мгновение спустя, и пауки образовали новую фигуру, похожую на восьмерку. Существо в обличье Эллен Карвер несколько секунд смотрело на эту восьмерку, постукивая пальцами Эллен Карвер по ключицам Эллен Карвер, потом махнуло рукой. Фигура распалась. Пауки устремились на пол.
Существо уставилось в пол, не глядя на пауков, которые бежали между ног Эллен Карвер. Главное в том, что пауки явятся по первому зову, а остальное значения не имело.
Существо некоторое время постояло в дверях, глядя в ночь. Отсюда не был виден старый кинотеатр, но существо знало, где находится «Американский Запад», примерно в одной восьмой мили к северу от здания муниципалитета, чуть ли не сразу за единственным городским перекрестком. Благодаря паукам демону теперь было известно, где находятся беглецы. Где находится этот мерзкий набожный мальчишка.
– 3 -
Джонни Маринвилл вновь рассказал свою историю, на этот раз всю. Впервые за много лет он старался не забывать, что краткость – сестра таланта. Многие критики Америки отметили бы сей подвиг аплодисментами, если б поверили.
Джонни рассказал о том, как остановился, чтобы справить малую нужду, о том, как Энтрегьян подложил мешок с марихуаной в его седельную сумку, пока сам он опорожнял мочевой пузырь. Рассказал о койотах, с которыми вроде бы говорил Энтрегьян и которые выстроились вдоль шоссе, словно почетный караул. О том, как здоровяк коп избил его.Подробно описал убийство Билли Рэнкорта и нападение стервятника, несомненно, по команде Колли Энтрегьяна.
На лице Одри Уайлер читалось откровенное неверие, а вот Стив и худющая девчонка, которую он где-то подобрал, похоже, ничуть не удивились, даже понимающе переглянулись. По ходу рассказа Джонни ни на кого не смотрел, предпочитая разглядывать свои руки, лежащие на коленях, и концентрируясь на том, что ему необходимо донести до слушателей.
– Этот парень хотел, чтобы я пососал его член. Думаю, он рассчитывал услышать от меня вопли: «Только не это!» – и униженные мольбы смилостивиться надо мной, но я нашел эту идею не столь шокирующей, как предполагал Энтрегьян. Собственно, отсосать – стандартное сексуальное требование в ситуациях, где власть определяется законами, отличными от тех, по которым живет цивилизованное общество. На поверхности насилие выражается в доминировании агрессивности. Изнутри оно предопределяется злостью, вызванной страхом.
– Благодарю вас, доктор Рут, – бросила Одри. – В следующий раз мы обсудим ночные страхи.
Джонни посмотрел на нее без всякой злобы.
– Я написал роман на тему гомосексуального изнасилования. «Тибарон». Критики оценили его не слишком высоко, но я беседовал со многими людьми, так что этот предмет знаю достаточно глубоко. Суть в том, что Энтрегьян разозлил меня, а не испугал. К тому времени я решил, что терять мне особенно нечего. Я сказал, что готов пососать егочлен, но, как только он окажется у меня во рту, я откушу его. Тогда… тогда… – Джонни глубоко задумался, пытаясь вспомнить все до мельчайших подробностей. – Тогда я бросил в лицо Энтрегьяну одно из его собственных бессмысленных слов. Во всяком случае, бессмысленных для меня, слов из какого-то искусственного языка.
– Вы протэк?– спросила Мэри.
Джонни кивнул.
– Но слово это оказалось совсем не бессмысленным ни для койотов, ни для Энтрегьяна. Когда я его произнес, он отпрянул… после чего приказал стервятнику спикировать на меня.
– Не могу я в это поверить, – стояла на своем Одри. – Конечно, вы знаменитый писатель и все такое, к тому же вы вроде бы не из тех, кто будет сочинять подобные истории только ради красного словца, но все-таки я не могу вам поверить.
– Однако именно так все и произошло. Вы не видели ничего подобного? Странного, агрессивного поведения животных?
– Я пряталась в городской прачечной-автомате. Вы это понимаете? Мы говорим на одном языке?
– Но…
– Послушайте, вы хотите поговорить о странном и агрессивном поведении животных? – спросила Одри, наклонившись вперед, ее ярко блестевшие глаза не отрывались от Маринвилла. – Мы ведь говорим о Колли. О том, каким он стал. Он убивал всех, кого видел, всех, кто попадался ему на пути. Этого вам недостаточно? Надо ли добавлять сюда еще и дрессированных стервятников?
– А как насчет пауков? – Стив и худышка уже сидели в самом кресле, а не на подлокотниках. Стив обнимал девушку за плечи.
– А они при чем?
Скачать книгу [0.27 МБ]
Пирамида