Видя, что ребята не в состоянии сосредоточиться на занятии, строгая декан Гриффиндора сдалась
и сотворила всем кофе. Когда все уже заканчивали жевать шоколад, а кофе оставался почти на
донышках чашек, сидящий возле окна и потихоньку рисовавший профиль Парвати Патил Дин
неожиданно поперхнулся кофе. Он вскочил и прижался носом к стеклу.
— Это они! — с отчаянием в голосе выкрикнул он.
Все гриффиндорцы тут же оккупировали окна класса. Расталкивая всех, профессор МакГонаголл
тоже втерлась поближе к подоконнику, нервно задев плечом Гарри и застыла от ужаса.
И было чему ужасаться.
Все пространство вокруг школы бурлило. Дальние поля были покрыты чем-то серым и
омерзительным, точно гнилой налет на крышке унитаза. Бесконечная антрацитово-тусклая масса ползла
вниз по холмам, с каждой минутой приближаясь к школе, неся с собой холод и бесконечный,
бездонный страх, распространяющийся вокруг с такой скоростью, что у Гарри вдруг заложило уши от
внутреннего крика каждого из его одноклассников. Их загнали в тупик. Их окружали.
— Спокойно! — грохотнул голос декана над обессиленным от отчаяния классом. Всем соблюдать
тишину и спокойствие! Ждите меня здесь. Мисс Грэйнджер, вы остаетесь за старшую! — Профессора
МакГонаголл вынесло из класса на такой скорости, точно за ней несся голодный дракон.
— И что теперь с нами будет? — тихо спросил Невилл в полной тишине.
— Не трусьте! — рявкнул Гарри, дергая за плечо испуганного Невилла. — Еще вчера вы кричали
Да здравствует Гриффиндор, а сегодня уже готовы в штаны наложить?
Ему ответил низкий, глубокий и хриплый голос. Незнакомый голос. Гарри пришлось несколько
поворочать мозгами, пока он не сообразил, что голос принадлежит Парвати Патил. Дин от страха
выронил карандаш.
— Черный Лорд ведет свои легионы, чтобы растоптать своих врагов. Он близок, как никогда. Он
силен, как никогда не был прежде. Он получит то, чего хочет больше всего на свете, если найдет свою
жертву там, где ищет!
— Великий Мерлин! Парвати! Что это с ней, Лаванда? — Гермиона помогала Лаванде Браун
посадить на стул несчастную девушку. Глаза у Парвати были закачены.
— Это снова было видение? — в ужасе вскричал Симус. — Предсказание?
— Отстань, Симус! — девушки пытались привести Парвати в чувство.
— Рон, как думаешь, может, нам стоит пойти вниз, к главному входу и помочь… если что? —
Гарри вопросительно посмотрел на друга.
— Не вздумайте! — выкрикнула Гермиона. Но оба парня не обратили на нее никакого внимания.
— Пошли! — Рон решительно протолкался сквозь толпу возбужденно гудящих одноклассников.
— Как считаешь? — спросил он Гарри уже в самом конце коридора. — Парвати действительно что-то
видит или просто прикидывается?
— По-моему, для того, чтобы прикидываться, неподходящее время, Рон.
— Тогда что означают эти странные слова: Он получит то, чего хочет больше всего на свете, если
найдет свою жертву там, где ищет? Он ищет тебя и Дамблдора в Хогвартсе? Как он может не найти
вас здесь? Тем более что и бежать-то теперь некуда, — Рон отвернулся, и Гарри внезапно подумал, что
Рон, наверное, ужасно переживает за родных. То, что и Джинни, и Билл теперь были рядом, его
нисколько не утешало. Напротив, теперь Рон считал, что его старший брат и младшая сестра находятся
в бОльшей опасности, чем раньше.
— Выше нос, Рон, — сказал Гарри нетерпеливо. — Ты же помнишь, что Дамблдор —
единственный волшебник, которого боится Вольдеморт. А Дамблдор не отдаст ни нас, ни всю школу на
съедение Вольдеморту.
— А ты никогда не задумывался, Гарри, — произнес Рон, сумрачно разглядывая вновь
переливающуюся всеми цветами радуги защиту вокруг замка. За границей защиты продолжали
клубиться дементоры. — Почему Вольдеморт так боится именно Дамблдора? Почему именно
Дамблдора считают самым сильным волшебником? Его, не Вольдеморта?
Хм, над этим, и правда, следует подумать…
— Нет, Гарри, не нужно помогать возводить укрепления. Я все сделаю сам. Не беспокойся за
Валери, она устала, поэтому и накричала на вас сегодня.
— Нет, Гарри, пока твоя помощь не нужна, я сама справлюсь. Но, на всякий случай,
поупражняйся еще немного с заклятием Заступника. Пригодится…
— Нет, мистер Поттер. Вам следует вернуться в класс. У нас есть еще три дня на размышления, и
директор Дамблдор не собирается терять времени.
От всех этих возмутительных слов у Гарри Поттера все внутри перевернулась. Он стоял на
вершине Южной башни и смотрел, как черная туча дементоров окутывает все предместья. Вопреки
этой страной картине на небе ослепительно светило солнце, а легкий ветерок покачивал на причале
древний корабль Глориана. Что теперь будет с Хогсмидом? Успеет ли Орден Феникса прийти им на
помощь? Как там родные Рона и Гермионы? Гарри сжал в кармане теплую и живую бутылку, внутри
которой крутился джинн. Он уже был готов потратить второе желание, но сомневался, что знает, как
правильно его сформулировать, чтобы добиться нужного результата. Гермиона смогла бы ему помочь,
но она, не спавшая всю ночь, уже вновь сидела над книгами в библиотеке и с затуманенными глазами
искала заклятия, способные либо уничтожить всю армию дементоров, либо укрепить защиту замка. Рон
тоже подошел бы Гарри в качестве советчика, но он утешал Джинни в гостиной. Джинни от нервного
напряжения и усталости последних дней не выдержала и зашлась в истерике. В ней что-то
надломилось, и она больше ничем не напоминала взрослую самоуверенную деловую женщину:
вернулась тихая испуганная девочка, больше всего на свете боявшаяся потерять своих родных.
Боявшаяся остаться одна. Может, Флер? Поделиться с ней? С момента ее возвращения они так и не
поговорили по-человечески, тем более, что утренняя конфузная сцена настроила ее на сердитый лад.
Флер сильно изменилась. Сейчас она, взрослая и решительная, сидела в кабинете Дамблдора вместе со
всеми преподавателями. На совет пригласили и Билла, а, кроме того, Филча с миссис Норрис, всю
прозрачную когорту привидений, десяток домовых эльфов и даже Пивза. Последнее казалось Гарри
зловещим предзнаменованием: если для того, чтобы выстоять против дементоров, им нужно
действовать вместе с таким существом, как Пивз, то дела их совсем плохи. Нет, если и говорить об
этом, то только с той, кто…
Что-то коснулось его плеча. Гарри вздрогнул. Еще не повернувшись, он по запаху мяты и чайной
розы понял, что это была рука Сью. Ее мысли. Они пахли так же — свежо и завораживающе сладко.
— Гарри, Гермиона сказала мне в библиотеке, что ты здесь, — она так просто и мягко обняла его,
что Гарри сделалось невыносимо больно из-за того, что, потеряв всех своих близких, эта тихая
мечтательная девушка осталась одна на всем свете и почувствовал еще более сильную потребность
защищать ее, быть рядом с ней. Невозможность этого мучила его вот уже третий день, заставляя думать
об этом в те минуты, когда их встреча была бы совершенно невозможна: когда он сидел на уроке или
стоял на дежурстве, и вот, наконец, они смогли увидеться. И теперь Гарри казалось, будто что-то
глубоко родное было в том, как ее волосы — два светлых крыла — лежали по обеим сторонам тонкого
узкого личика. Как глубокие серые глаза, запавшие и покрасневшие, смотрели на него, словно…
никогда так на него никто не смотрел. И ничей взгляд не мог бы взволновать его так сильно, как
сейчас. Он знал это. И когда она положила голову ему на плечо, Гарри уже понимал, что для него это
так же естественно, как дышать.
— Профессор Эвергрин сегодня сказала, что если этих…существ слишком много, то они могут
лишить волшебников их колдовской силы только одним своим присутствием.
— Это правда, — Гарри и сам не заметил, как его рука обвилась вокруг ее талии.
— Гарри, я хочу тебя попросить об одном одолжении.
— Все что хочешь, мое солнышко.
Серые глаза вспыхнули отчаянной надеждой.
— Гарри, давай попросим Джамаледдина что-нибудь сделать. Как-нибудь, как угодно! Только
убрать этих чудовищ, уничтожить их каким угодно способом! Гарри, я не имею права тебя просить
потратить на меня свое желание, и я знаю, что сама убеждала тебя быть осторожнее с джинном, но
сейчас… Гарри, прости, но после того как я узнала, что папа…Я хочу, чтобы Вольдеморт больше не мог
Пирамида