достигли цели: Мелькор молчал. И Король Мира приказал снять повязку с глаз мятежника, и
молвил:
- Ныне увидишь ты, что будет с теми, кто посмел нарушить повеления Единого и
Могучих Арды, кто осмелился идти за тобой и сражаться с нами!
С вершины Таникветил взглянул Мелькор вниз, куда указывала рука Манве. Мертвенно-
бледным стало лицо его, и от ужаса и боли содрогнулся он, и страдание исказило черты его,
ибо в тот миг понял он все.
Не все Эльфы Тьмы погибли в бою. Оставшихся в живых захватили в плен Валар: ни
Мелькор, ни Гортхауэр не знали этого. На том же корабле, что и Мелькора, доставили их в
Валинор; и ныне у подножия Таникветил, под стражей Майяр стояли они, ожидая решения
своей судьбы. Связанные, в изорванных черных одеждах, были они все же прекрасны, и
звездным светом горели их глаза.
И гордый Вала рухнул в ноги Королю Мира, младшему брату своему, и взмолился:
- Пощади их! Я в ответе за все, я! Я заставил их повиноваться мне, я вел их: что хочешь
делай со мной, но их пощади! Я умоляю тебя!
И снова холодно усмехнулся Манве, глядя на своего поверженного врага, и спросил:
- Раскаиваешься ли ты, ничтожный, в содеянном тобою?
- Да! - с отчаяньем выкрикнул Мелькор. "Может хоть такой ценой я смогу спасти их?"
- Признаешь ли ты мудрость и величие Валар?
- Да.
- Признаешь ли ты, что пытками и гнусным чародейством обращал ты в мерзостных
Орков прекрасных Детей Единого?
- Да.
- Признаешь ли ты, самозванец, что объявил себя Властелином Всего Сущего?
- Да.
- Признаешь ли ты, что пришел в Арду, неся злобу и зависть в сердце своем, что хотел
подчинить себе весь мир, населив его собственными отвратительными созданиями?
- Да, да, - стонал Мелькор, - я все признаю, я признаюсь во всем - только пощади их!
Смилуйся над ними - и я стану слугой Валар!
И спросила Варда:
- Признаешь ли ты, что только из черной зависти к Творцу Всего Сущего и желая
умалить величие Его вел ты лживые речи об иных мирах?
- Признаю, - голос Мелькора звучал глухо; он закрыл лицо руками. "Только бы они не
слышали этого, только бы не видели, только бы..."
- И ложью этой хотел ты смутить сердца Верных, хотя знал, что до Арды не было ничего,
кроме Единого и Айнур, и что за гранью Арды - только пустота и тьма?
- Да...
- И ты ничего не видел в пустоте?
- Ничего, - хрипло выдохнул Вала.
- Громче!
- Ничего! - крикнул Мелькор. - Я признаюсь, что лгал! Только пощадите, пощадите,
пощадите!
Потом он уже не слышал ни вопросов, ни своих ответов. Он только твердил: "Да... да..."
Да, Илуватар - единственный Творец; да, Мелькор вершил только зло; да, он хотел исказить
замысел Творения; да, он умел только разрушать, но не созидать; да, он ненавидел все
живущее; да, звезды
- творение Варды; да, да, да... Он отрекался от всего, что видел и знал, он обвинял себя во всех
возможных и невозможных преступлениях; он уже не понимал, что говорит - только одна
мысль: теперь их должны пощадить, он заплатит за них собой, иначе они умрут - ведь они
выбрали путь Смертных... Пусть лучше его Валар обрекут на вечные муки - он ведь бессмертен
и не сможет умереть, какой бы ни была кара... Но останутся те, кто продолжит начатое им...
Останутся...
Наконец, Король Мира удовлетворенно кивнул и сделал знак Тулкасу. И вывели
Мелькора за золотые врата столицы Валинора, Валмар. И в Совете Великих, Маханаксар, на
троны свои воссели Могучие Арды; но Ауле не было в их кругу, и на его трон усадили
Мелькора. И слуги Могучих, Майяр, собрались по приказу Манве: хотел он, чтобы и они
видели и слышали все.
И так сказал Манве, Король Мира:
- Повтори слова свои, что говорил ты нам. И пусть слышат тебя все.
И Мелькор повторил. Глухо и тяжело, мертвым голосом говорил он. И Валар, И Майяр,
и три вождя эльфийских племен, стоявшие тут же - Ингве, Финве и Элве - слушали и
запоминали.
Он предавал себя, чтобы спасти своих учеников. И когда умолк он, одна только мысль
была у него: они не слышали этого...
Снова Манве подал знак, и в Круг Судеб ввели Эльфов Тьмы, числом двадцать один; и
было среди них двое дев-воительниц. И, обратившись к Мелькору, сказал младший брат его,
Манве:
- Валар справедливы и милосердны. Мы слышали слова твои и видели раскаянье твое.
Ты будешь прощен, и получишь свободу. Станешь ты одним из нас, и займешь по праву трон в
Маханаксар. Знания твои будут служить Великим, и Детям Единого, Перворожденным, дашь
ты их во искупление злодеяний твоих. Клянись!
И Мелькор дал клятву. И сказал Манве:
- Смотри - теперь ты на троне, равный нам. И будет так отныне. Прощение Великих
будет даровано тебе, но прежде пусть деяния твои станут порукой словам твоим.
И, кивнув в сторону пленных, прибавил:
- Убей их. Сам. Своими руками. Их кровь да искупит вину: убей.
И тупое отчаянье оставило Мелькора; боль и гнев исказили лицо его, и он прорычал:
- Нет!
Воцарилось молчание.
И в Кольце Судьбы перед троном Манве стояли Эльфы Тьмы; но смотрели они только на
Мелькора, Учителя своего, и он смотрел на них. И с ужасающей ясностью понимал: все было
напрасно. Пощады не будет.
Тогда заговорил Король Мира:
- Что должно сделать с теми, кто отверг Единого и встал на сторону Врага? Что сделаем
мы тем, кто хотел гибели вашей, о Дети Единого? - обратился он к троим, что ныне стояли у
подножия его трона.
Смутившись под взглядом Короля Мира, трое опустили глаза. Но внезапно Финве
выступил вперед; глаза его горели, а ясный напряженный голос звучал почти вдохновенно:
- Дозволь мне сказать слово, о Манве Сулимо, Король Мира, повелитель небесных сфер!
Самой суровой кары достойны отступники, и никакое наказание не будет слишком жестоким
для них. Должно Великим забыть о бесконечном милосердии своем в этот час, и да свершится
воля Единого!
Манве согласно кивнул и молвил:
- Ныне возвещаю я слова Единого, что рек он мне, и хочу я, чтобы все слышали их:
дурная трава должна быть вырвана с корнем. Велика милость Единого, но страшен гнев Его.
Так пусть орудием гнева Его станут Валар!
И Манве произнес слова приговора. И когда заговорил он, Мелькор прохрипел: "Не
надо!.." - и рухнул на колени, протянув к Манве скованные руки беспомощным отчаянным
жестом мольбы.
Тогда раздался ясный голос Гэлеона:
Пирамида