чала Алиса, потому что Мышь вся ощетинилась, и уж тут не приходилось
сомневаться, что она возмущена Алисиной бестактностью до глубины души. -
Не будем больше о ней говорить, раз вам так неприятно, - смущенно проле-
петала Алиса.
- Говорить? - с негодованием пискнула Мышь, задрожав до самого кончи-
ка хвоста. - Стала бы я говорить о таком неприличном предмете! Я и слы-
шать об этом не желаю! В нашем семействе всегда терпеть не могли этих
подлых, мерзких, вульгарных тварей! И прошу вас - больше ни слова!
- Не буду, не буду, - торопливо уверяла ее Алиса. - А вы... а вы лю-
бите... любите... собачек? - нашлась она наконец.
Мышь не отвечала.
Алиса сочла ее молчание за согласие и с воодушевлением продолжала:
- Вот и хорошо! Как раз около нас живет чудный песик, вот бы вам его
показать! Представляете, хорошенький маленький терьер, глазки блестят, а
шерстка - просто восторг! Длинная, шоколадная и вся вьется! И он умеет
подавать поноску, и служить, и давать лапку, и чего-чего только не уме-
ет, я даже не все помню! Его хозяин говорит, он бы с ним ни за какие ты-
сячи не расстался - такой он умный и столько пользы приносит, он даже
всех крыс переловил, не только мы... О господи, - сокрушенно перебила
себя Алиса, - какая я бестактная девочка!
Несчастная Мышь тем временем уплывала от своей собеседницы что есть
духу - только волны шли кругом.
- Мышенька, милая, хорошая, вернитесь! - умильным голосом закричала
Алиса. - Честное-пречестное, больше ни слова не скажу ни про Кы, ни про
Сы!
Услыхав это обещание, мышь повернула и медленно поплыла обратно; мор-
дочка у нее была довольно бледная ("Наверное, очень сердится", - подума-
ла Алиса).
- Выйдем на сушу, дитя, - сказала Мышь еле слышным, дрожащим голосом,
- и я расскажу тебе мою историю. Тогда ты поймешь, почему я ненавижу как
Тех, так и Этих.
И в самом деле, давно было пора вылезать из воды: в пруду поднялась
настоящая толкотня - столько туда свалилось разных птиц и зверей. Среди
них оказались: Утка и Попугай, Стреляный Воробей и Орленок Цып-Цып, и
даже вымершая птица Додо, [4] он же Ископаемый Дронт. И кого там еще
только не было!
Алиса поплыла первой; остальные потянулись за ней, и вскоре вся ком-
пания вылезла на берег.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой происходит Кросс по Инстанциям и история с хвостиком
Довольно-таки жалкий вид был у общества, собравшегося на берегу: мок-
рые перышки птиц так и топорщились, мокрый мех зверюшек так и прилипал,
вода текла ручьями как с тех, так и с других, и все были сердитые и нес-
частные. Первым делом, разумеется, надо было придумать, как скорее обсу-
шиться; посыпались разные предложения, и не прошло и пяти минут, как
Алиса разговорилась со всеми запросто, словно была с ними всю жизнь зна-
кома. Она даже серьезно поспорила с Попугаем, который немедленно надулся
и упорно повторял одно и то же:
- Я старше тебя, значит, я все лучше знаю!
Алиса этого, понятно, так не оставила и потребовала, чтобы он сказал,
сколько ему лет, но Попугай категорически отказался.
Ну что ж, все стало ясно без слов!..
В конце концов Мышь - по-видимому, в этой компании она пользовалась
большим уважением - закричала:
- А ну-ка все садитесь и слушайте меня! Сейчас вы у меня будете су-
хонькие! Все послушно уселись вокруг нее и приготовились слушать. Алиса
- та особенно навострила уши: она была уверена, что если не просохнет
очень скоро, то непременно схватит ужасный насморк.
- Экхем! - торжественно прокашлялась Мышь. - Ну, я надеюсь, все гото-
вы? Так вот, воспользуемся самым сухим предметом, какой мне известен,
кхегем! Прошу полной тишины в аудитории!
И она начала:
"Вильгельм Завоеватель, чью руку держал римский первосвященник, вско-
ре привел к полному повиновению англосаксов, каковые не имели достойных
вождей и в последние годы слишком привыкли равнодушно встречать узурпа-
цию власти и захваты чужих владений. Эдвин, граф Мерсии и Моркар, эрл
Нортумбрии..."
- Б-рррр! - откликнулся Попугай. Он почему-то весь дрожал.
- Простите, - сказала Мышь нахмурясь, но с подчеркнутой вежливостью,
- вы, кажется, о чем-то спросили?
- Я? Что вы, что вы! - запротестовал Попугай.
- Значит, мне показалось, - сказала Мышь. - Позвольте продолжать?
И, не дожидаясь ответа, продолжала:
- "...Эдвин, граф Мерсии и Моркар, эрл Нортумбрии, присягнули на вер-
ность чужеземцу, и даже Стиганд, славный любовью к отечеству архиепископ
Кентерберийский, нашел это достохвальным..."
- Что, что он нашел? - неожиданно заинтересовалась Утка.
- Нашел это, - с раздражением ответила Мышь. - Ты что, не знаешь, что
такое "это"?
- Я прекрасно знаю, что такое "это", когда я его нахожу, - невозмути-
мо ответила Утка. - Обычно это - лягушка или червяк. Вот я и спрашиваю:
что именно нашел архиепископ?
Мышь, не удостоив Утку ответом, торопливо продолжала:
"..хвальным; он же сопутствовал Эдгару Ателингу, отправившемуся к за-
воевателю, дабы предложить ему корону Англии. Поначалу действия
Вильгельма отличались умеренностью, однако разнузданность его норман-
нов..."
- Ну, как твои делишки, дорогая, - внезапно обратилась она к Алисе, -
сохнешь?
- Мокну, - безнадежно ответила Алиса. - Что-то на меня это совсем не
действует!
- В таком случае, - торжественно произнес Дронт (он же Додо), подни-
маясь на ноги, - вношу предложение: немедленно распустить митинг и при-
нять энергичные меры с целью скорейшего...
- А может, хватит на сегодня тарабарщины? - перебил его Орленок
Цып-Цып. - Я и половины этой абракадабры не понимаю, да и ты сам, по-мо-
ему, тоже!
Пирамида