Гарри не осознавал, что выпустил Джорджа, он знал только, что секунду спустя оба
они рванулись к Малфою. Он абсолютно забыл о наблюдавших учителях: все, чего он
хотел - это сделать ему как можно больней; не тратя время на то, чтобы достать
палочку он просто отодвинул назад кулак, сжимавший Проныру, и, что есть силы
метнул его в живот Малфоя.
- Гарри! ГАРРИ! ДЖОРДЖ! ТОЛЬКО НЕ ЭТО!
Он слышал крики девчонок, вопли Малфоя, ругательства Джорджа, свисток, рев
окружающей толпы, но ему было все равно. Пока рядом кто-то не прокричал:
"Импедимента!", и он не был повален силой заклинания, Гарри не оставлял попыток
ударить по каждому дюйму тела Малфоя, до которого только мог дотянуться.
- Что вы себе позволяете? - прокричала мадам Хуч, когда Гарри вскочил на ноги.
Видимо это она наложила на него заклятие "Импедимента"; в одной руке она держала
свисток, а в другой - волшебную палочку; её метла была брошена на расстоянии
нескольких футов. Малфой скорчился на земле, хныкая и стеная, из его носа
сочилась кровь; у Джорджа была разбита губа; Фреда еще держали трое охотников, а
Крэбб хихикал позади. - Я никогда не видела такого поведения, назад в замок, вы
оба, и сразу же к декану факультета! Отправляйтесь! Немедленно!
Гарри и Джордж молча развернулись и зашагали с поля, тяжело дыша. Вой и насмешки
толпы становились все тише и тише. Когда они досшли до вестибюля, можно было
различить только их собственные шаги. Гарри заметил, что в его правой руке,
костяшки которой он ушиб о челюсть Малфоя, все еще что-то трепыхается. Посмотрев
вниз, он увидел между пальцами серебряные крылышки проныры, пытающегося
освободиться.
Они еще не подошли к двери кабинета профессора МакГонагалл, когда она, мертвецки
бледная, нагнала их по коридору, на ходу срывая с себя шарф Гриффиндора
дрожащими руками.
- Внутрь! - взбешенно проговорила она, указав на дверь. Гарри и Джордж вошли.
Она обошла свой стол и повернулась к ним, дрожа от гнева, отбросив
гриффиндорский шарф в сторону на пол.
- Ну? сказала она. - Я никогда не видела такого позорного представления. Двое на
одного! Объяснитесь!
- Малфой спровоцировал нас, - сказал Гарри сухо.
- Спровоцировал вас? - закричала Профессор МакГонагалл, так сильно стукнув
кулаком по столу, что жестяная банка, обернутая в клетчатую ткань, соскользнула
с него и с грохотом раскрылась, усеивая пол имбирным печеньем. - Он только что
проиграл, не так ли? Конечно же он хотел вас спровоцировать! Но что же такого,
спрашивается, он мог сказать, что бы это могло оправдать бы вас обоих.
- Он оскорблял моих родителей, - огрызнулся Джордж. - И мать Гарри.
- Но, вместо того, чтобы позволить мадам Хуч разобраться во всем, вы двое решили
прибегнуть к магловской драке, не так ли? - бушевала профессор МакГонагалл. - Вы
имеете хоть какое-то представление о том, что вы...?
- Кхм, кхм.
Гарри и Джордж одновременно повернулись. В дверях кабинета стояла Долорес
Умбридж, завернутая в зеленый твидовый плащ, в котором она еще больше походила
на гигантскую жабу, на лице её играла ужасная, нездоровая улыбка, не
предвещающая ничего хорошего.
- Могу ли я помочь, профессор МакГонагалл? - спросила профессор Умбридж своим
самым ядовито-приторным голосом.
Кровь прихлынула к лицу профессора МакГонагалл.
- Помочь? - сдержанно произнесла она. - Что это значит - помочь?
Профессор Умбридж вошла внутрь, все еще нездорово улыбаясь.
- Странно, я думала, что вы будете рады дополнительным полномочиям.
Гарри бы не удивился, если бы из ноздрей профессора МакГонагалл вырвалось пламя.
- Вы ошиблись, - сказала МакГонагалл, отворачиваясь от Умбридж. - Теперь, вам
двоим не мешало бы меня внимательно послушать. Меня не интересует, каким образом
Малфой провоцировал вас, даже если он умудрился оскорбить каждого, кто состоит с
вами в родстве, ваше поведение было отвратительным, и я назначаю каждому из вас
недельное наказание. И не смотрите на меня так, Поттер, вы это заслужили. И если
вы еще...
- Кхм, кхм.
Профессор МакГонагалл закрыла глаза, будто молясь, чтобы её терпения хватило,
прежде чем вновь повернуться к Умбридж.
- Да?
- Я думаю, что они заслуживают более серьезного наказания, чем просто оставаться
после уроков, - сказала Умбридж, улыбаясь еще шире.
Профессор МакГонагалл мгновенно открыла глаза.
- К несчастью, - она попыталась улыбнуться в ответ, но это выглядело, словно ей
свело челюсти, - в данной ситуации имеет значение лишь то, что я думаю, так как
они - ученики моего факультета, Долорес.
- Ну, вообще говоря, Минерва, - жеманно изрекла профессор Умбридж, - мне
кажется, вам предстоит столкнуться с фактом, что действительно имеет значение
лишь то, что Я думаю. Сейчас... где же оно... Корнелиус только что прислал
его... то есть, я хотела сказать, - она фальшиво хихикнула, продолжая копаться в
сумочке, - Министерство только что прислало его... ах да, вот же...
Она извлекла и принялась разворачивать кусок пергамента, суетливо прочищая
горло, чтобы зачитать его содержимое.
- Кхм, кхм... "Образовательный декрет №25".
- Только не это! - не удержалась МакГонагалл.
- Что ж, да, - сказала Умбридж, продолжая улыбаться. - Фактически, Минерва, это
вы вынудили меня придти к заключению, что мы нуждаемся в новой поправке...
помните, как вы игнорировали меня, когда я не хотела утверждать новый состав
команды Гриффиндора? Как вы приняли сторону Дамблдора, который настаивал на том,
чтобы команде разрешили играть? Что ж, теперь подобного не случится. Я сразу же
связалась с министром, и он был вполне со мной согласен в том, что Верховный
Надзиратель должен иметь полномочия лишать учеников их привилений, иначе он, то
есть я, будет иметь меньше власти, чем обычные учителя! Теперь ты видишь,
Минерва, как неправа ты была, пытаясь воссоздать команду Гриффиндора? Ужасные
нравы... как бы то ни было, я изложу содержимое поправки... кхм, кхм...
"Верховный Надзиратель Хогвартса впредь будет иметь высшие полномочия касательно
наложения любых наказаний, санкций и лишения прав, применительно к ученикам
Хогвартса, и полномочия изменять наказания, санкции и лишение прав, наложенные
другими сотрудниками. Подписано, Корнелиус Фадж, министр магии, орден Мерлина
Первой Степени, и т.д. и т.п."
Она свернула пергамент и спрятала обратно в сумочку, не переставая улыбаться.
- Итак... я действительно думаю, что должна запретить этим двоим когда-либо ещё
играть в квиддич, - сказала она, переводя взгляд с Гарри на Джорджа и обратно.
Гарри почувствовал отчаянные трепыхания Проныры в своей руке.
- Запрещаете нам? - сказал он не своим голосом. - Играть... навсегда?
- Да, мистер Поттер, я думаю, что пожизненный запрет приведет к желаемому
результату, - сказала Умбридж, все больше расплываясь в улыбке, когда наблюдала,
Пирамида