через кухню, чтобы перекрыть ему путь в гостиную. - Я еще не закончил с тобой,
парень!
- Пропустите меня, - негромко произнес Гарри.
- Тебе придется остаться здесь и объяснить, что с моим сыном...
- Если вы не отойдете, я... мне придется ударить вас заклятием! - Гарри достал
палочку.
- Только попробуй! Живо убери эту штуку! - проревел дядя Вернон. - Я знаю, тебе
запрещено пользоваться этим вне этого... твоего дурдома, который ты называешь
школой!
- Из этого моего дурдома меня только что выгнали, - ответил Гарри, - так что
теперь мне можно все. У вас есть три секунды. Раз... два...
В кухне раздался грохот. Тетя Петуния взвизгнула, дядя Вернон сдавленно завопил
и пригнулся, и уже в третий раз за вечер Гарри ошеломленно принялся искать
источник шума, виной которому вновь был уж точно не он. Нашел он его сразу:
взъерошенная сова-сипуха, оглушенная столкновением с закрытым окном, сидела на
подоконнике кухни.
Пропустив мимо ушей очередной истошный вопль дяди Вернона: "Совы!" - Гарри бегом
пересек кухню и распахнул окно. Сова вытянула лапу, к которой был привязан
маленький свиток пергамента, встряхнулась и, как только Гарри схватил послание,
тут же улетела. Трясущимися руками Гарри развернул второе письмо, которое было
просто испещрено чернильными кляксами и написано явно второпях.
"Гарри,
Дамблдор только что прибыл в Министерство и пытается все уладить. Не выходи из
дома. Больше не применяй магию. Не отдавай палочку.
Артур Уизли".
Дамблдор пытается все уладить... что это значит? Неужели у Дамблдора достаточно
влияния, чтобы противостоять Министерству Магии? Неужели есть шанс, что ему
позволят вернуться назад в Хогвартс? Крошечный огонек надежды затеплился в груди
Гарри, но тотчас же погас - Гарри захлестнула новая волна паники. Интересно,
мистер Уизли полагает, что можно попробовать отказаться сдать палочку, не
пользуясь магией? Нет, устроить прямо здесь дуэль с представителями
Министерства, разумеется, можно... но сделай он так - исключение из школы
покажется ему пустяком и мелочью по сравнению с Азкабаном, который будет ему
грозить в этом случае.
Гарри мысленно заметался. Сбежать, конечно, можно - но что, если он попадется
сотрудникам Министерства?.. Запросто. А можно оставаться здесь, пока за ним не
придут. Первый вариант привлекал его куда больше, но он прекрасно понимал:
мистер Уизли всем сердцем желает ему добра... И, в конце концов, Дамблдору уже
однажды удалось уладить куда более щекотливое дело.
- Ну ладно, - буркнул Гарри, - я передумал, я остаюсь.
Он подошел к кухонному столу и плюхнулся рядом с Дадли и тетей Петунией. Столь
внезапная смена решения, похоже, застала Дурслеев врасплох. Тетя Петуния с
отчаянием взглянула на дядю Вернона. Вздувшаяся фиолетовая вена на его виске
билась еще сильнее, чем раньше.
- Откуда все эти чертовы совы? - прорычал он.
- Первая - от Министерства Магии, о моем исключении, - спокойно ответил Гарри.
Он навострил уши, ловя каждый шорох, доносившийся с улицы: представители
Министерства могли появиться в любую секунду. И, чтобы спокойно прислушиваться,
лучше всего было просто тихо и вежливо отвечать на вопросы дяди Вернона, а не
доводить его в очередной раз до бешенства. - Вторая - от папы моего друга Рона,
который работает в Министерстве.
- В Министерстве Магии? - взревел дядя Вернон. - Такие, как ты, - в
правительстве? О-о-о, это всё объясняет, всё... неудивительно, что страна
катится к чертям собачьим!
Гарри промолчал. Дядя Вернон злобно уставился на него и, брызжа слюной, яростно
рявкнул:
- И почему тебя исключили?
- Потому что я применил магию.
- Ага! - проревел дядя Вернон, треснув кулаком по холодильнику. Холодильник
подпрыгнул, дверца распахнулась, и несколько упаковок диетических продуктов для
Дадли вывалились на пол. - То есть ты все-таки признаешь это! Что ты сделал с
Дадли?
- Ничего, - ответил Гарри, начиная терять терпение. - Это был не я...
- Он... - неожиданно пробормотал Дадли, и дядя Вернон с тетей Петунией тут же
замахали руками на Гарри, чтобы тот замолчал, и склонились над сыном.
- Продолжай, сынок, - поторопил его дядя Вернон. - Что, что он сделал?
- Скажи нам, дорогой, - прошептала тетя Петуния.
- Наставил на меня палочку... - прохрипел Дадли.
- Да, наставил, но я же не... - сердито начал Гарри, но...
- Заткнись! - хором завопили дядя Вернон и тетя Петуния.
- Продолжай, сынок, - повторил дядя Вернон, бешено шевеля усами.
- Все стало такое темное, - дрожа всем телом, сипло произнес Дадли. - Все
темное. И потом я услы... услышал... всякое. В... в г-голове...
Дядя Вернон и тетя Петуния в ужасе переглянулись. Если среди самых ненавистных
вещей в мире на первом месте для них была магия, а за ней следовали соседи,
жульничающие с поливкой газонов больше, чем они сами, - то люди, которым
слышатся всяческие голоса, уж точно были в первой десятке. Вероятно, они решили,
что Дадли спятил.
- Что "всякое" ты слышал, кисонька? - со слезами на глазах выдохнула
побледневшая тетя Петуния.
Но Дадли, казалось, снова подавился словами. Он опять задрожал и затряс своей
большой белобрысой головой. Хоть Гарри и почти оцепенел от ужаса, который
охватил его, как только прилетела первая сова, он все же с любопытством
покосился на Дадли. Дементоры заставляли людей заново переживать самые ужасные
моменты жизни. Что же пришлось услышать испорченному, избалованному Дадли,
любителю поизмываться над слабыми?
- Почему ты упал, сынок? - спросил дядя Вернон неестественно тихим голосом, как
у постели тяжелобольного.
- Я с-споткнулся, - дрожа с головы до ног, ответил Дадли. - А потом...
Он схватился за жирную грудь. Гарри понял: Дадли вспомнил липкий холод, который
заполняет легкие, когда дементоры высасывают надежду и радость.
- Ужасно... - пробормотал Дадли. - Холодно. Жутко холодно.
- Ясненько, - голос дяди Вернона был деланно тихим и ровным, тетя Петуния
беспокойно щупала лоб Дадли, проверяя, нет ли у него температуры. - Что было
потом, Дадлюшечка?
- Чувствовал... Чувствовал... Чувствовал... Как будто... Как будто...
- ...как будто ты никогда больше не будешь счастлив, - рассеянно продолжил за
него Гарри.
Пирамида