камина, он развернул пергамент, оглядывая комнату. Мятые обрывки пергамента,
старые побрякушки, пустые банки из-под компонентов снадобий и конфетные фантики,
которые обычно к концу каждого дня усеивали гостиную, теперь исчезли, исчезли
также и шапки Гермионы для эльфов. Рассеянно отметив, что сколько-то эльфов все-
таки освободились, по своей или против своей воли, Гарри открыл чернильницу,
обмакнул перо и замер, держа руку с пером в дюйме от гладкой желтоватой
поверхности пергамента, напряженно раздумывая... И примерно через минуту
обнаружил, что сидит, уставившись в пустой камин, и совершенно не представляет,
с чего начать.
Теперь он понял, как трудно было Рону и Гермионе писать ему письма все лето. Как
рассказать Сириусу обо всем, что случилось в течение недели и задать все
вопросы, не дающие Гарри покоя, так, чтобы не выдать возможным похитителям
письма слишком много информации?
Еще некоторое время он сидел неподвижно, разглядывая камин, и, наконец,
придумал. Еще раз окунул перо в чернила и решительно вывел:
"Дорогой Шлярик!
Надеюсь, у тебя всё хорошо, а вот моя первая неделя была ужасна и я очень рад,
что сейчас выходные.
У нас новый преподавателя по Защите от Темных Сил, Профессор Умбридж. Она почти
такая же славная, как твоя мама. Я пишу потому, что вчера вечером, когда я
отрабатывал взыскание Умбридж, со мной случилось то, о чем я писал тебе прошлым
летом.
Мы все скучаем по нашему самому большому другу и надеемся, что он скоро
вернётся.
Пожалуйста, ответь побыстрее. Всего хорошего,
Гарри"
Гарри несколько раз перечитал письмо, пытаясь взглянуть на него с точки зрения
постороннего человека, и так и не увидел, как, прочитав это письмо, можно
догадаться, о чем он говорит и к кому обращается. Он надеялся, что Сириус поймет
намёк о Хагриде и сообщит, когда тот сможет вернуться. Гарри не хотел спрашивать
прямо, чтобы это не привлекло излишнего внимания к тому, чем может заниматься
Хагрид, пока его нет в Хогвартсе.
Хотя письмо получилось очень коротким, его написание заняло много времени: пока
Гарри писал, солнечный свет добрался до середины комнаты, а сверху из спален уже
доносился шум. Тщательно запечатав пергамент, он пролез через отверстие за
портретом и направился в совятню.
- На твоём месте я бы не шёл этой дорогой, - произнес Почти Безголовый Ник,
неожиданно выплывая из стены коридора прямо перед Гарри. - Пивз собрался
подшутить над тем, кто первым пройдёт мимо бюста Парацельса.
- И что, Парацельс должен упасть на голову? - поинтересовался Гарри.
- Как ни странно, так оно и есть, - скучающим голосом ответил Почти Безголовый
Ник. - Пивз никогда не отличался утонченностью. Я отправляюсь искать Кровавого
Барона, он сможет положить этому конец... до встречи, Гарри.
- Ага, всего хорошего, - сказал Гарри и вместо того, чтобы повернуть направо,
свернул налево, выбрав более длинную, но безопасную дорогу к совятне. Когда он
прошел мимо окна, настроение у него поднялось: за окном было ярко-голубое небо.
Сегодня будет тренировка, он наконец-то вернется на поле для квиддича.
Что-то коснулось его ноги. Он посмотрел вниз и увидел, что мимо проскользнула
Миссис Норрис, серая, тощая, как скелет, кошка завхоза. Она взглянула на Гарри
своими желтыми, похожими на фонари, глазами и скрылась за статуей Уилфрида
Задумчивого.
- Я не делаю ничего плохого, - крикнул Гарри ей вслед. У нее был в точности
такой вид, как будто она направлялась доложить о чем-то своему начальнику, хотя
Гарри не мог понять, почему. Он имел полное право сходить в совятню субботним
утром.
Солнце поднялось уже высоко; когда Гарри вошел в совятню, солнечный свет едва не
ослепил его, проникая сквозь не закрытые стеклами окна. Широкие серебристые лучи
пересекали круглую комнату, где на стропилах устроились сотни сов, потревоженных
утренним светом. Некоторые из них, несомненно, только что вернулись с охоты. На
покрытом соломой полу под ногами Гарри похрустывали косточки каких-то мелких
зверьков, пока он ходил, вытянув шею, высматривая Хедвигу.
- Вот ты где! - сказал Гарри, заметив её почти под самым потолком. - Спускайся
сюда, у меня для тебя письмо.
С глухим уханьем Хедвига расправила широкие белые крылья и опустилась на его
плечо.
- Слушай, я знаю, что здесь написано, "для Шлярика", - Гарри, сам не зная,
почему, говорил шепотом, засовывая письмо ей в клюв. - На самом деле оно для
Сириуса, поняла?
Она моргнула янтарными глазами, и Гарри счел это подтверждением того, что она
поняла.
- Тогда удачного полёта, - сказал Гарри, поднес её к окну, и, оттолкнувшись от
его руки, Хедвига улетела в ослепительно яркое небо. Он следил за ней, пока она
не превратилась в крошечное тёмное пятнышко и исчезла из виду. Затем он перевел
взгляд на хижину Хагрида, она была хорошо видна из окна, и было хорошо видно,
что она оставалась необитаемой: дым из трубы не идет, занавески задернуты.
Верхушки деревьев Запретного Леса покачивались от лёгкого ветерка. Гарри смотрел
на них, наслаждаясь свежим воздухом, думая про предстоящий квиддич... И вдруг он
увидел это: огромная, похожая на ящера, крылатая лошадь, точно такая же, как и
те, которые тянули хогвартские кареты, расправив огромные кожистые, как у
птеродактиля, крылья, взмыла откуда-то из гущи деревьев, подобно нелепой
гигантской птице. Она описала широкий круг и снова скрылась в лесу. Всё
произошло настолько быстро, что Гарри с трудом мог поверить тому, что только что
увидел, только сердце у него бешено заколотилось.
Позади него открылась дверь совятни. От неожиданности он вздрогнул, и, резко
повернувшись, увидел Чу Чанг с письмом и небольшим свертком в руках.
- Привет, - машинально сказал Гарри.
- О, привет, - ответила она, переводя дыхание. - Я и не думала, что кто-то может
оказаться здесь в такую рань... Я только что вспомнила, сегодня ведь день
рождения моей мамы.
Она повертела сверток.
- А, здорово, - протянул Гарри. Его как будто заклинило. Он хотел сказать что-
нибудь интересное и забавное, но в голове все стояла эта жуткая крылатая лошадь.
- Хороший денёк, - сказал он, махнув рукой в сторону окна. У него внутри все
сжалось от неловкости. Погода. Он говорит о погоде...
- Ага, - отозвалась Чу, оглядываясь в поисках подходящей совы. - Как раз для
квиддича. Я не выходила целую неделю, а ты?
- Я тоже, - ответил Гарри.
Чу подозвала одну из школьных сов. Сова опустилась ей на руку и услужливо
Пирамида