наших верноподданных на Тай-Шане? А ведь некоторые дельтапланы могут
поднять не только самого летуна, но и пассажиров, верно?
Министр двора отвесил такой низкий поклон, что едва не стукнулся
лбом об пол. Голос его задрожал.
- Да-да, конечно. Ваше Святейшество, конечно. Я знаю, что вам это
известно, мой повелитель, Ваше Святейшество. Я только имел... Я только
имел в виду...
- Не сомневаюсь, - резко бросил регент, - что министр двора имел в
виду. Ваше Святейшество, что хотя наиболее отчаянные летуны и совершают
этот полет, но большинство из них гибнут. Мы не можем подвергать наших
досточтимых гостей такой опасности.
Улыбка снова заиграла на губах далай-ламы, но теперь куда более
взрослая, хитрая, почти насмешливая.
- Вы ведь не боитесь смерти, ваше преосвященство? - повернулся он к
кардиналу. - Ведь ради этого-то вы и прибыли - чтобы продемонстрировать
нам чудо христианского воскресения, не так ли?
- Не только ради этого, Ваше Святейшество, - ласково проговорил
кардинал. - Прежде всего мы прибыли поделиться благой вестью о Христе с
теми, кто пожелает слушать, а также наладить торговые отношения с вашей
прекрасной планетой. - Кардинал улыбнулся. - И хотя Господь даровал нам
крест и таинство воскресения, Ваше Святейшество, остается удручающая
необходимость получить для совершения таинства частицу тела или
крестоформа. Насколько я понял, из вашего моря туч не возвращается
никто?
- Никто, - подтвердил далай-лама с лучезарной улыбкой.
- Тогда, пожалуй, - кардинал развел руками, - мы ограничимся
посещением Храма-Парящего-в-Воздухе и прочих доступных мест.
Нависло молчание, и я снова бросил взгляд на Энею, полагая, что нас
вот-вот отпустят, и гадая, как нам подадут знак и будет ли нас
сопровождать министр двора, а по спине у меня бежали мурашки от
устремленного на Энею голодного взгляда чудовищной твари. Внезапно
молчание нарушил архиепископ Брек.
- Знаете ли, мы с его высочеством регентом Токра обсуждали, -
сообщил он, будто прося рассудить спор, - как удивительно сходны наше
чудо воскресения и вековечная вера буддистов в перевоплощение.
- А-а-а, - протянул мальчишка на золотом троне, просветлев, словно
разговор наконец-то затронул интересную тему, - вот только не все
буддисты верят в перевоплощение. Даже до переселения на Тянь-Шань и
великих перемен в мировоззрении, не все буддистские секты принимали
концепцию переселения душ. Нам доподлинно известно, что Будда
отказывался обсуждать с учениками возможность жизни после смерти.
"Подобные вопросы, - говорил он, - не имеют отношения к Пути и не могут
получить ответа в тесных пределах человеческого существования". Видите
ли, господа, в буддизме почти все можно исследовать, постигнуть и
использовать для достижения просветления, не опускаясь до
сверхъестественного.
Архиепископ пришел в замешательство, но кардинал Мустафа поспешно
вступил в разговор:
- Разве не сказал ваш Будда, а я полагаю, что эти слова записаны в
одной из ваших священных книг. Ваше Святейшество, и поправьте меня
тотчас же, если я заблуждаюсь: "Есть нерожденное, невозникшее,
несотворенное и несложенное; не будь их, не было бы спасения от мира
рожденного, возникшего сотворенного и сложенного".
Улыбка юноши даже не дрогнула.
- Да, он действительно сказал так, ваше преосвященство. Очень
хорошо. Но разве не существует в нашей физической Вселенной элементов -
пока что не постигнутых до конца, - подчиняющихся законам физики и
подпадающих под определение нерожденного, невозникшего, несотворенного и
несложенного?
- Насколько мне известно, нет. Ваше Святейшество, - довольно
любезно отозвался кардинал Мустафа. - Но я не ученый. Я всего лишь
бедный священник.
Несмотря на эти дипломатические экивоки, подросток на троне явно
намеревался и дальше развивать эту тему.
- Как мы уже упоминали, кардинал Мустафа, буддизм на этой горной
планете развивался, и теперь несколько иной, чем был на момент нашей
высадки здесь. Теперь преобладает дух дзэн-буддизма. А один из великих
мастеров дзэн-буддизма Старой Земли, поэт Уильям Блейк, некогда сказал:
"Вечность влюблена в порождения времени".
На губах кардинала Мустафы застыла вежливая улыбка - свидетельство
его непонимания.
Далай-лама больше не улыбался. Лицо его стало
серьезно-доброжелательным.
- Не кажется ли вам, что месье Блейк хотел сказать, что время без
конца ничего не стоит, кардинал Мустафа? Что любое существо, свободное
от смерти - даже Бог, - могло бы позавидовать детям быстротечного
времени?
Кардинал кивнул, но не в знак согласия.
- Ваше Святейшество, я не представляю, как может Бог завидовать
несчастным смертным. Господь не способен завидовать.
Далай-лама удивленно поднял брови.
- Разве ваш христианский Бог по определению не всемогущ? Тогда он,
она, оно наверняка должен обладать и этой способностью - способностью
завидовать.
- Ах, это парадокс для детишек. Ваше Святейшество. Признаюсь, я не
знаток логической апологетики или метафизики. Но как князь Церкви
Христовой я знаю из катехизиса и чувствую душой, что Бог не способен
завидовать... особенно своим несовершенным творениям.
- Несовершенным? - переспросил юноша.
- Человечество несовершенно в силу своей предрасположенности к
греху, - снисходительно улыбнулся кардинал Мустафа. - Господь наш не
способен завидовать способности грешить.
Далай-лама медленно склонил голову.
- Один из наших учителей дзэна, Иккью, некогда написал об этом
стихотворение:
Все грехи,
Свершенные в Трех Мирах,
Поблекнут и исчезнут
Вместе со мною.
Скачать книгу [0.56 МБ]
Пирамида