Меригольд промелькнула вспышка ненависти. Но в конце концов это мог быть
просто отблеск мерцающего пламени свечей. Филиппа хмыкнула, поигрывая
камеей.
- К чему такая скромность, мазель Виго? Мы среди своих. В обществе
женщин, которые знают, что, кроме удовольствия, дает секс. Все мы пользуемся
этим инструментом, когда возникает потребность. Продолжайте.
- Если днем он еще как-то пытался демонстрировать независимость и
гордыню, - заговорила Фрингилья, - то ночами был полностью в моей власти.
Говорил мне все, пел дифирамбы моей женственности - учитывая его возраст,
достаточно, надо признать, щедрые. А потом засыпал. В моих объятиях, припав
устами к моей груди. В поисках, полагаю, суррогата материнской любви,
которой не знал никогда.
Теперь-то уж она была уверена, что это не отблеск свечей. "Хорошо,
извольте, ревнуйте, завидуйте, - подумала она. - Завидуйте мне. Благо, есть
чему завидовать".
- Да, он был всецело в моей власти.
- Возвращайся в постель, Геральт. Ведь не рассвело еще, черт побери!
- У меня контракт. Надо ехать в Помероль.
- Я не хочу, чтобы ты ездил в Помероль.
- У меня контракт, и я дал слово. Управляющий виноградниками будет
ждать меня у ворот.
- Все твои вылазки на чудовищ глупы и бессмысленны. Что ты хочешь
доказать, убивая в пещере очередное страшилище? Свою мужественность? Я знаю
способы получше. Короче - возвращайся в постель. Не поедешь ты ни в какой
Помероль. Во всяком случае, не так быстро. Управляющий может подождать, кто
он такой, в конце концов, твой управляющий? Я хочу заниматься с тобой
любовью.
- Прости. У меня на это нет времени. Я дал слово.
- А я хочу заниматься любовью!
- Если хочешь присутствовать при моем завтраке, начинай одеваться.
- Ты меня не любишь больше, Геральт. Ты меня больше не любишь? Ответь!
- Надень то перламутрово-серое платье, что с аппликациями из норки. Оно
тебе очень к лицу.
- Он был всецело под моими чарами, исполнял любое мое желание, -
повторила Фрингилья. - Делал все, чего я от него требовала. Так было.
- Да верим мы, верим, - невероятно сухо произнесла Шеала де
Танкарвилль. - Продолжай. Фрингилья кашлянула в кулак.
- Трудности были с его компанией, - снова заговорила она. - Странной
шайкой, которую он называл дружиной. Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах, который
все время приглядывался ко мне и краснел от натуги, пытаясь меня припомнить.
Но никак не мог, потому что в Дарн Дыффе, родовом замке его дедов, я бывала,
когда ему было лет шесть или семь. Мильва, девица на первый взгляд
задиристая и строптивая. Однако мне дважды довелось застать ее плачущей в
уголке конюшни. Ангулема - ветреное дитя. И Регис Терзиефф-Годфрой. Тип,
раскусить которого я так и не сумела. Вся эта шайка влияла на ведьмака, и я
не могла этого нейтрализовать.
"Хорошо, хорошо, - подумала она, - не поднимайте так высоко брови, не
кривите рты. Погодите. Это еще не конец. Вы еще услышите о моем триумфе".
- Каждое утро все они собирались на кухне в нижнем этаже замка Боклер.
Кухарь любил их, сам не зная почему. Всегда что-нибудь подносил им настолько
обильное и настолько вкусное, что завтрак обычно затягивался на два, порой и
на три часа. Я не раз ела с ними вместе с Геральтом. Поэтому знаю, какие
абсурдные разговоры они привыкли вести.
По кухне, опасливо ступая когтистыми лапками, расхаживали две курицы -
одна черная, другая пестрая. Поглядывая на завтракающую компанию, куры
склевывали с пола крошки.
Компания, как и каждое утро, собралась в дворцовой кухне. Кухарь любил
их, неизвестно почему. Всегда у него находилось для них что-нибудь
вкусненькое. Сегодня это были яичница, супчик на мучной закваске, тушеные
баклажаны, кроличий паштет, половинка гуся и колбаса со свеклой, а ко всему
прочему - большой кусок козьего сыра. Ели с аппетитом, в молчании. Не считая
Ангулемы, которая молчать не умела.
- А я вам говорю: для начала устроим здесь бордель. А когда уже сделаем
все, что надо сделать, вернемся и устроим дом разврата. Я осмотрела место.
Здесь есть все. Одних только цирюлен насчитала девять да восемь аптек. А вот
бордель всего один. И никакой конкуренции. Мы откроем более роскошный. Купим
одноэтажный домик с садиком...
- Смилуйся, Ангулема.
- Исключительно для почтенной клиентуры. Я буду бордель-маман. Уверяю
вас, мы зашибем здесь хорошие денежки и заживем не хуже шикарных господ. В
конце концов меня изберут советницей, и тогда-то уж я вам наверняка не дам
помереть, потому что как только меня изберут, так я изберу вас, не успеете и
оглянуться...
- Ангулема, ну пожалуйста... Отведай бульон с паштетом.
Некоторое время стояла тишина.
- На что нынче охотишься, Геральт? Трудная работа?
- Очевидцы, - ведьмак поднял голову над тарелкой, - дают противоречивые
описания. Следовательно, либо прыскирник, а значит, работа предстоит
достаточно трудная, либо делихон, то есть - средней трудности, или же
нажемпик, то есть - сравнительно легкая. А может выйти и так, что работа и
вовсе легкая, потому что последний раз чудовищ видели перед Ламмасом
прошлого года. Они могли перебраться из Помероля за тридевять земель.
- Чего им и желаю, - сказала Фрингилья, обгладывая гусиное бедрышко.
- А как там, - неожиданно переменил тему ведьмак, - у Лютика? Я видел
его так давно, что все сведения о нем черпаю из распеваемых в городе
пашквилей.
- У нас положение не лучше, - улыбнулся, не разжимая губ, Регис. -
Знаем только, что наш поэт уже вступил с госпожой княгиней Анарьеттой в
отношения столь близкие, что позволяет себе даже при свидетелях достаточно
фамильярно именовать ее Ласочкой.
- Точненько бьет, - сказала с набитым ртом Ангулема. - У госпожи
княгини действительно какой-то ласочкин нос. Не говоря уж о зубах.
- Идеальных людей не бывает, - сощурилась Фрингилья.
- Правда ваша, тетечка.
Куры, черная и пеструшка, обнаглели настолько, что принялись клевать
башмаки Мильвы. Лучница отогнала их пинком и выругалась. Геральт уже давно
приглядывался к ней. Теперь решился.
Скачать книгу [0.41 МБ]
Пирамида