глаза морочит, чтоб, значит, не видели ничего.
- И оказалося, что оно всамделе так и есть, - добавил второй. - Промеж
собой ведьму-предательницу вырастили. На своей груде. Но жрец ее чары
распознал, и таперича мы ее спалим.
- А как же иначе, - проворчал ведьмак. - Ну что, глянем на этот ваш
суд. И поговорим со старостой о несчастье, приключившемся с дурным Лаптем.
Подумаем о подходящем решении. Правда, Персиваль? Ручаюсь, в одном из твоих
карманов отыщется еще какой-нибудь завалящий камушек. Ведите, люди.
Процессия двинулась к раскидистому клену, под которым, и верно, черно
было от возбужденных людей. Ведьмак, немного поотстав, попытался заговорить
с одним из кметов, у которого физиономия казалась более или менее приличной.
- Что за чародейка? Действительно занимается магией?
- Эх, господин, - буркнул тот. - Не знаю я ничего. Приблудная энто
девка, чужая. По-моему, малость умом тронутая. Взрослая, а все с детишками
малыми играла, и сама как дите, ее спросишь, а она в ответ ни бе ни ме. Но я
ничего не знаю. Навроде все говорят, что она с вомпером того, ну,
трахивалась и волшебствовалась.
- Все, кроме нее самой, - тихо бросил шедший рядом с ведьмаком Регис. -
А когда ее об этом спрашивают, она в ответ ни бе ни ме. Так я думаю. На
более детальные рассуждения времени не хватило, потому что они уже подошли к
клену. Толпа пропустила их, правда, не без помощи Золтана и его ясеневого
дрына.
К обрешетке нагруженного мешками воза была привязана девушка лет
шестнадцати, руки у нее были широко раскиданы. Девушка едва касалась земли
пальцами ног. В тот момент, когда они подошли, с ее худых плеч сдирали
рубашку, на что связанная прореагировала вращением глаз и глуповатой смесью
хихиканья и плача.
Рядом был разожжен костер. Кто-то заботливо раздувал уголья, кто-то
другой хватал клещами подковы и аккуратно укладывал их в самый жар. Над
толпой носился возбужденный вопль жреца.
- Подлая колдунья! Безбожная женщина! Признай истину! Нет, вы только
гляньте на нее, люди, упилась какого-то зелья! Взгляните только на нее! У
нее на лице так и написано чародейство!
Жрец был худ, лицо у него было сухощавое и темное как вяленая рыба.
Черная одежда висела на нем, как на жерди. На шее посверкивал священный
символ. Геральт не мог разглядеть, какого божества, впрочем, он в этом и не
разбирался. Быстро разрастающийся последнее время пантеон мало его
интересовал. Однако жрец, несомненно, принадлежал к одной из самых новых
религиозных сект. Те, что постарше, занимались более полезными делами,
нежели ловлей девушек, распинанием их на обрешетках телег и науськиванием
суеверной толпы.
- С первых дней истории женщина была и остается сосудом всяческого зла!
Орудием Хаоса, соучастницей заговоров против мира и рода человеческого!
Женщиной управляет только телесное сладострастие! Потому так охотно она
демонам служит, чтоб можно было похоть свою ненасытную и свои натуре
противные вожделения ублажать!
- Сейчас кое-что узнаем о женщинах, - буркнул Регис. - Это фобия в
чистой, клинической форме. Святому мужу, видать, частенько снится vagina
dentata.
- Могу поспорить, что все гораздо хуже, - проворчал Лютик. - Голову дам
на отсечение, он даже наяву не перестает мечтать об обычной, беззубой. И
семя ударило ему в голову.
- А заплатит за это недоразвитая девушка.
- Если не найдется кто-нибудь, - проворчала Мильва, - кто удержит
черного дурня.
Лютик многозначительно и с надеждой взглянул на ведьмака, но Геральт
отвел глаза.
- А от чего же, как не от бабского чародейства, все наши теперешние
беды? - продолжал выкрикивать жрец. - Кто, как не чаровницы, предал королей
на острове Танедд да покушение на короля Редании устроил? Кто, как не
эльфская ведьма из Доль Блатанна, насылает на нас белок! Теперь-то видите,
до какого зла довело нас цацканье с чародейками! Потакание их мерзопакостным
делишкам! Закрывание глаз на их самоуправство, зазнайство, богатства! А кто
тому виной? Короли! Зазнавшиеся владыки отреклись от богов, отстранили
жрецов, отобрали у них управление и места в советах, а омерзительных
чаровниц осыпали почестями и златом! И вот теперь пожинают плоды!
- Ага! Так вот где вампир зарыт, - проговорил Лютик. - Ты ошибся,
Регис. Тут речь о политике, а не о зубастой вагине.
- И о деньгах, - добавил Золтан Хивай.
- Воистину, - надрывался жрец, - говорю вам, прежде чем ринуться на
борьбу с Нильфгаардом, надобно очистить от этих отвратниц собственный дом!
Выжжем каленым железом эту язву! Очистимся огнем! Не позволим жить тем, кои
занимаются волшебством!
- Не позволим! На костер ее! Привязанная к телеге девушка истерически
захохотала, завращала глазами.
- Погоди, погоди, не так шибко, - проговорил молчавший до той поры
угрюмый кмет огромного роста, вокруг которого собралась группка из
нескольких молчаливых мужчин и мрачных женщин. - Пока что мы токмо крики и
слышали. Кричать-то кажный сумеет, вон дажить ворона. От вас, благочинный,
боле уважения ожидать надо, нежели от вороны.
- Да вы никак сомневаетесь в моих словах, староста Ляабс? Словах
священнослужителя?
- Ни в чем я не сомневаюсь. - Гигант сплюнул на землю и зло поддернул
штаны. - Эта девка - сирота и приблуда, никто она для меня. Ежели окажется,
что была с вомпером в сговоре, берите ее, кончайте. Но покудова в этом обозе
я староста, потудова токмо виновных буду здесь карать. Хотите карать, для
начала покажьте довод вины ейной.
- И покажу! - крикнул жрец, подавая знак своим челядникам, которые
недавно укладывали подковы в огонь. - И покажу! В глаза покажу! Вам, Ляабс,
и всем присутствующим!
Челядники вынесли из-за телеги и поставили на землю небольшой
закопченный котелок с ручкой.
- Вот доказательство! - рявкнул жрец, пинком переворачивая котелок. На
землю плеснула жидкость, оставив кусочки морковки, ленточки неопределенного
растения и несколько маленьких косточек.
- Ведьма варила магический декокт! Эликсир, благодаря коему могла по
воздуху летать! К своему полюбовнику вомперу, чтобы с ним в греховную связь
вступать и дальнейшие преступления замышлять! Знаю я ее чародейские дела и
способы, знаю я, из чего этот декокт! Чаровница живьем кота варила!
Толпа грозно охнула.
Скачать книгу [0.27 МБ]
Пирамида