- Говори, откуда ты знал, что я ведьмак?
Краснолюд вылупился на него и плутовато ухмыльнулся.
- Конечно, можно похвалиться наблюдательностью. Можно бы сказать, мол,
заметил, как изменяются твои глаза в сумерках и на полном солнце. Можно бы
показать, что я краснолюд бывалый и слышал кое-что о Геральте из Ривии. Но
правда гораздо банальнее. Не гляди волком. Ты - скрытный, но твой дружок
бард поет и треплется, рот у него не закрывается. Оттуда и знаю, какая у
тебя профессия.
Геральт воздержался от следующего вопроса. И правильно сделал.
- Ну ладно, - продолжал Золтан. - Лютик выболтал все. Видать,
почувствовал, что мы ценим откровенность, а то, что мы к вам относимся
по-дружески, ему и чувствовать не было нужды, потому как мы своего отношения
не скрываем Короче: я знаю, почему ты так спешишь на юг. Знаю, что за
срочные и важные дела ведут тебя в Нильфгаард. Знаю, кого ты намерен там
искать. И не только из трепотни поэта. Перед войной я жил в Цинтре и слышал
рассказы о Ребенке-Неожиданности и беловолосом ведьмаке, которому эта
Неожиданность была предназначена.
Геральт не прокомментировал и на этот раз.
- Остальное, - продолжал краснолюд, - уже действительно вопрос
наблюдательности. Ты пожалел того обраковевшего отвратника, хотя ты -
ведьмак, а ведьмаки на то и созданы, чтобы таких чудов выкорчевывать. Но чуд
ничего твоей Неожиданности не сделал, потому ты и пожалел меча, прогнал его
только, дубася по крышке. Потому как ты сейчас не ведьмак вовсе, а
благородный рыцарь, который спешит на выручку похищенной и оскорбленной
девушке.
Вот ты все сверлишь меня глазами, - добавил он, так и не дождавшись,
ответа. - Подвохи выискиваешь, боишься, как бы вылезший на явь секрет против
тебя не обернулся. Не грызи себя. Вместе дойдем до Ины, помогая друг другу,
поддерживая взаимно. У тебя такая же цель, как у нас: продержаться и жить.
Чтобы благородную миссию продолжать. Или жить обычно, но так, чтобы в
смертный час не устыдиться. Ты думаешь, что сам изменился? Что мир
изменился? А ведь он, мир-то, каким был раньше, таким и остался. И ты тоже.
Не грызи себя.
И не думай отделяться от нас, - продолжал Золтан монолог, не
обескураженный молчанием ведьмака, - я о том, чтобы идти в одиночку на юг,
через Бругге и Содден к Яруге. Надо поискать другой путь в Нильфгаард.
Хочешь, посоветую...
- Не советуй. - Геральт помассировал колено, которое болело уже
несколько дней. - Не советуй, Золтан.
Он нашел Лютика, сидевшего рядом с режущимися в гвинт краснолюдами.
Молча взял поэта за рукав и оттянул в лес. Лютик сразу сообразил, чем дело
пахнет, достаточно было одного взгляда на лицо ведьмака.
- Трепло, - тихо сказал Геральт. - Болтун. Фонтан красноречия, черт
побери! Язык бы тебе тисками зажать, болван. Удила в зубы засунуть.
Трубадур молчал, но выражение лица у него было гордое.
- Когда народ увидел, что я начал с тобой появляться, - продолжал
ведьмак, - некоторые умники дивились такому знакомству. Их поражало, что я
позволяю тебе путешествовать со мной. Советовали, грабанув тебя где-нито на
безлюдье, задушить, выкинуть в яму от выкорчеванного дерева и присыпать
ветками и листьями. Ей-богу, жалею, что не послушался доброго совета.
- Неужто такой уж большой секрет, кто ты и что собираешься делать? -
неожиданно вспылил Лютик. - И что, мы все время должны это скрывать и
притворяться? А краснолюды... Они же вроде бы совсем наша компания...
- У меня нет компании, - буркнул ведьмак. - Нету. И я не хочу, чтобы
она была. Мне она не нужна. Понял?
- Что ж не понять? - проговорила у него за спиной Мильва. - И я тоже
понимаю. Никто тебе не нужен, ведьмак. Ты это часто показываешь.
- Я не веду необъявленную войну, - резко обернулся он. - Мне не нужна
компания удальцов, я иду в Нильфгаард не для того, чтобы спасти мир,
низвергнуть империю зла. Я иду к Цири. Поэтому могу идти в одиночку.
Простите, если это нехорошо прозвучит, но остальные меня не интересуют. А
теперь уйдите. Я хочу побыть один.
Когда он обернулся, оказалось, что ушел только Лютик.
- Я снова видел сон, - бросил он кратко. - Мильва, я теряю время. Я
теряю время! Я ей нужен. Ее нужно спасать.
- Говори, - сказала она тихо. - Выкинь это из себя. Хоть и было
страшно, выкинь!
- Это не было страшно. В моем сне... Она плясала. Плясала в какой-то
забитой дымом халупе. И была, черт возьми, счастлива. Играла музыка, кто-то
что-то выкрикивал... Вся халупа ходуном ходила от крика и хохота... А она
плясала, плясала, дробила каблучками... А над крышей этой чертовой халупы, в
холодном ночном воздухе... плясала смерть. Мильва... Мария... Я ей
необходим.
Мильва отвела глаза.
- Не только ей, - шепнула она.
Так, чтобы он не услышал.
На следующей стоянке ведьмак заинтересовался сигиллем, мечом Золтана,
на который успел мельком взглянуть во время встречи с гловоглазом. Краснолюд
спокойно развернул кошачьи шкурки и вынул меч из лаковых ножен.
Меч был длиной около сорока дюймов, а весил не больше тридцати пяти
унций. Покрытый на значительной длине таинственными руническими письменами
голубоватый клинок был таким острым, что при определенном навыке им можно
было бриться. У двенадцатидюймовой, покрытой перекрещивающимися лоскутами
ящериной кожи рукояти вместо оголовья был цилиндрический латунный хомутик,
гарда была небольшая и мастерски выполненная.
- Хороша вещь. - Геральт прокрутил сигиллем короткую шипящую мельницу,
изобразил быстрый удар слева и молниеносный переход к защите из второй
позиции декстера. - Да, отличная железяка.
- Ха! - фыркнул Персиваль Шуттенбах, - железяка! Посмотри как следует,
а то еще чего доброго назовешь его хреновиной.
- Когда-то был у меня меч получше.
- Не спорю, - пожал плечами Золтан. - Потому что он наверняка был
выкован в наших краях. Вы, ведьмаки, умеете мечами размахивать, а сами
делать-то их не научились. Такие мечи только у нас покупают, в Махакаме, у
горы Карбон.
- Краснолюды варят сталь, - добавил Персиваль, - и куют слоистые
оголовки. А шлифовкой и оттачиванием занимаемся мы, гномы. В наших
мастерских. По нашей, гномовой технологии, в точности как некогда мы делали
наши гвихиры, лучшие мечи на свете.
Скачать книгу [0.27 МБ]
Пирамида