могли.
Ветер принес тошнотворный запах тления. Цири отвернулась и с
отвращением поморщилась.
- Изумительная декорация. - Йеннифэр наклонилась в седле и сплюнула,
забыв, что совсем недавно отругала Цири за подобный плевок. - Живописная и
ароматная. Но почему здесь, на опушке леса? Обычно такие штуки устанавливают
сразу за городскими стенами. Верно, добрые люди?
- Это "белки", благороднейшая госпожа, - поспешил пояснить, сдерживая
запряженную в двуколку пегую лошаденку, один из бродячих торговцев, которых
они догнали на развилке. - Эльфы на столбах-то. Потому и столбы в лесу
стоят. Другим "белкам" на упреждение.
- Выходит, - взглянула на него чародейка, - взятых живьем скоя'таэлей
привозят сюда...
- Эльфа, милсдарыня, - прервал торговец, - редко удается взять живьем.
А ежели даже кого воины схватят, то в город везут, где оседлые нелюди
обретаются. Когда они казнь на рынке посмотрят, у них сразу отпадает охота с
"белками" якшаться. А когда в бою таких эльфов убивают, то трупы свозят на
развилки и вешают на столбах. Порой издалека возят, совсем уж померших...
- Подумать только, - буркнула Йеннифэр, - а нам запрещают заниматься
некромантией из уважения к величию смерти и бренности останков, коим
полагаются покой, почести и церемониальные погребения...
- Что вы сказали, госпожа?
- Ничего. Поехали побыстрее, Цири, как можно дальше от этого места.
Тьфу, у меня такое ощущение, будто я вся пропиталась вонью.
- Я тоже, ой-ей-ей, - сказала Цири, рысью объезжая двуколку торговца. -
Поедем галопом, хорошо?
- Хорошо... Но не сумасшедшим же!
Вскоре показался город, огромный, окруженный стенами, утыканный башнями
с островерхими блестящими крышами. А за городом в лучах утреннего солнца
искрилось море, сине-зеленое, усеянное белыми пятнышками парусов. Цири
осадила коня на краю песчаного обрыва, приподнялась в стременах, жадно
втянула носом ароматный морской воздух.
- Горс Велен, - сказала Йеннифэр, подъезжая и останавливаясь рядом. -
Вот и добрались. Возвращаемся на большак.
На большаке снова пошли легким галопом, оставив позади несколько
воловьих упряжек и пешеходов, нагруженных вязанками хвороста и дров. Когда
опередили всех и остались одни, чародейка остановилась и жестом сдержала
Цири.
- Подъезжай поближе, - сказала она. - Еще ближе. Возьми поводья и веди
моего коня. Мне нужны обе руки.
- Зачем?
- Возьми поводья.
Йеннифэр вынула из вьюка серебряное зеркальце, протерла, тихо
проговорила заклинание. Зеркальце выскользнуло у нее из руки, поднялось и
повисло над конской шеей, точно напротив лица чародейки. Цири удивленно
вздохнула, облизнула губы.
Чародейка извлекла из вьюка гребень, сняла берет и несколько минут
энергично расчесывала волосы. Цири молчала. Она знала, что во время этой
процедуры Йеннифэр нельзя мешать или расспрашивать. Живописный и на первый
взгляд неряшливый беспорядок ее крутых буйных локонов возникал в результате
долгих стараний и немалых усилий.
Чародейка снова полезла во вьюк. Вдела в уши бриллиантовые серьги, а на
запястьях защелкнула браслеты. Сняла шаль, расстегнула блузку, обнажая шею.
Стала видна черная бархотка, украшенная обсидиановой звездой.
- Да! - не выдержала наконец Цири. - Я знаю, зачем ты это делаешь!
Хочешь хорошо выглядеть, потому что едем в город! Угадала?
- Угадала.
- А я?
- Что - ты?
- Тоже хочу хорошо выглядеть! Я причешусь...
- Надень берет, - резко бросила Йеннифэр, по-прежнему вглядываясь в
висящее над ушами лошади зеркальце. - На то самое место, где он был. И убери
под него волосы.
Цири недовольно фыркнула, но послушалась тотчас. Она уже давно
научилась различать оттенки голоса чародейки. Знала, когда можно поспорить,
а когда нет.
Йеннифэр, уложив наконец локоны на лбу, достала из вьюка маленькую
баночку зеленого стекла.
- Цири, - сказала она уже мягче. - Мы путешествуем тайно. А поездка еще
не кончилась. Поэтому ты должна прятать волосы под беретом. Во всех
городских воротах есть люди, которым платят за точные и незаметные
наблюдения за путешествующими. Понимаешь?
- Нет, - нахально ответила Цири, натягивая поводья вороного жеребца
чародейки. - Ты стала такой красивой, что у всех, кто выглянет из ворот,
глаза на лоб повылазят! Тоже мне - скрытность!
- Город, к воротам которого мы направляемся, - усмехнулась Йеннифэр, -
называется Горс Велен. Мне в Горс Велене таиться не надо, совсем, я бы
сказала, наоборот. С тобой дело другое. Тебя никто не должен запомнить.
- Кто будет глядеть на тебя, запомнит и меня! Чародейка раскрыла
баночку, из которой повеяло сиренью и крыжовником. Взяв на указательный
палец немного содержимого, втерла себе под глаза чуточку мази, потом
сказала, все еще загадочно улыбаясь:
- Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь вообще обратил на тебя внимание.
Перед подъемным мостом стояла длинная колонна наездников и телег, у
ворот толпились пешие, ожидающие своей очереди на досмотр. Цири ахнула,
раздраженная перспективой долгого ожидания. Однако Йеннифэр выпрямилась в
седле и направилась рысью, глядя поверх голов страждущих, а те быстро
расступились, давая ей место и почтительно кланяясь. Стражники в длинных
кольчугах сразу же заметили чародейку и освободили ей проход, не жалея
древков копий, которыми подгоняли упрямых или слишком медлительных.
- Сюда, сюда, милостивая государыня! - крикнул один из стражников,
таращась на Йеннифэр и бледнея. - Въезжайте здесь, прошу вас! А ну
расступись! Расступись, хамы!
Спешно вызванный начальник вахты выглянул из кордегардии, хмурый и
злой, но, увидев Йеннифэр, покраснел, широко раскрыл глаза и рот и согнулся
в низком поклоне.
- Покорно приветствую в Горе Белене, милостивая государыня, -
пробормотал он, выпрямляясь и еще больше выпучивая глаза. - Я в твоем
Скачать книгу [0.25 МБ]
Пирамида