корабль, подобный сахарной голове невероятной величины или пирамиде
летающей, а из нутра того исполина, севшего пред его окнами, по широким
сходням длинными вереницами спускались ублюды навьюченные, а облаченные в
бурнусы и тюрбаны, аккуратно в черный цвет окрашенные роботы сгружали
перед домом тюки, да с такой быстротой, что спустя самую малость не
понимающего, что это может означать, Трурля окружал не перестающий расти
полукруг набитых вьюков, на манер шанцев, только узенький проход остался.
И по тому проходу шествовал к нему электрыцарь невиданного облика - глаза
в виде звезд вырезаны, радарные антеннки лихо вверх закручены, роскошный
плащ драгоценностями усыпан. Перекинул этот достославный кавалер свой плащ
через плечо, снял стальную шляпу и голосом мощным, хоть и мягким, словно
бархат, вопросил:
- Имею ли я честь зреть господина Трурля, премногоблагородного
конструктора сих мест?
- Его самого, это я... Может, войдете?.. Не обессудьте за беспорядок...
Я не ведал, то бишь спал я... - бормотал ошеломленный Трурль, запахивая на
себе жалкое одеяние: только сейчас заметил он, что на нем одна ночная
рубашка, притом давно тосковавшая по корыту.
Однако изысканный электрыцарь, казалось, не замечал упущений в одеянии
Трурля. Еще раз приподняв шляпу, которая со звоном дрожала над его
сводчатой головой, он грациозно прошел в дом. Трурль, извинившись, на
минуту оставил его и, кое-как приведя себя в порядок, снова спустился,
перепрыгивая через две ступеньки сразу. На дворе тем временем уже
рассвело, и солнце сверкало на белых тюрбанах черных роботов, которые,
грустно и заунывно выводя старую невольничью песню "Где пропадал ты,
черный барашек", шпалерами по четыре окружили дом и корабль-пирамиду.
Трурль увидел это в окно, усаживаясь напротив гостя, который ослепительно
взглянул на него, после чего произнес такие вот слова:
- Планета, с которой я прибыл к вам, досточтимый конструктор,
переживает расцвет средневековья. А посему, государь мой, извольте
простить мне, что я такую конфузию учинил, не вовремя приземлившись. Одно
прошу принять во внимание: мы никоим образом не могли предвидеть, что в
данной точке, сиречь пункте, планеты вашей славной, где сие домовладение
обретается, еще ночь власть свою простирает и лучам солнечным преграду
чинит.
Тут он откашлялся, как будто кто в губную гармошку дунул, и продолжил:
- Отрядил меня к вашей милости государь мой и повелитель - Его
Королевское Величество Протрудин Астерийский, сеньор объединенных планет
Ионита и Ефрита, наследный монарх Аневрии, император Моноцитии, Бипроксии
и Трифилиды, великий князь Барномальверский, Эборкидский, Кляпундряньский
и Траганторонский, граф Эвкалипский, Трансфиорский и Фортрансминский,
паладин Серобурии, барон Вристридадрицкий, Такисякохватский и
Продранододнавский, равно как и самодержец Мадалии, Видалии, Егдалии и
Такдалии, - за тем, чтобы я от его всемогущего имени просил вашу светлость
пожаловать в нашу страну в качестве долгожданного и многочаемого спасителя
престола, единственно способного уберечь страну от всеобщего траура, в
каковой ввергла нас несчастная любовь Его Королевского Высочества
престолонаследника Пантарктика.
- Ведь я же не... - быстро начал Трурль, но посланец, сделав краткий
жест, означавший, что он еще не кончил, продолжал тем же стальным голосом:
- В знак своего особого расположения за прибытие и помощь в беде, от
коей страдают государственные интересы, Его Королевское Величество
Протрудин моими устами обещает, заверяет и клянется осыпать Вашу
Конструктивность такими милостями, что до конца дней Ваша Сиятельность
преизбыточествовать будет. В частности же, авансом или, как говорится, в
задаток, нарекаешься ты с этой минуты, - тут посланец встал, извлек шпагу
и продолжал, плашмя ударяя ею Трурля при каждом слове, так что у того
плечи прогибались, - титулярным и удельным князем Мурвидраупским,
Тошнотским, Срамотийским и Вассолским, потомственным графом Тленским и
Гладоморским, герцогом - об осьми зубцах в короне - Бразелупским,
Гдетотамским и Праталакским, маркизом Гунду-Лундским, чрезвычайным
губернатором Флуксии и Пруксии, а также капитульным генералом ордена
Бездектинских Мендитов и великим нахлебником герцогства
Бито-Пито-и-Ламцадрито с положенным этим званиям особливым правом на салют
из двадцати одного орудия при пробуждении и отходе ко сну и на фанфары
после обеда, Тяжким Инфинитезимальным крестом и увековечением: многорядным
- в эбеновом дереве, многосторонним - в сланце и многократным - в золоте.
В доказательство же своих милостей мой король и господин посылает тебе вот
эти безделки, коими я осмелился кров твой обложить.
И впрямь, тюки уже затмили дневной свет, и он еле проникал в комнату.
Посланец кончил говорить, но красноречиво поднятой руки еще не опускал,
видимо, по рассеянности. Поелику он молчал, Трурль сказал:
- Я премного благодарен Его Королевскому Величеству Протрудину, но
любовные дела, сами понимаете, не моя специальность. Впрочем... - добавил
он, чувствуя на себе ослепительный, точно бриллиант размером с булыжник,
взгляд посланца. - Может быть, вы изложите, в чем там, собственно, дело?..
Посланец кивнул.
- Дело, сударь, простое! Наследник трона влюбился в Амарандину
Керибернинскую, единственную дочь владыки Араубрарии, сопредельной с нами
державы. Однако вражда сугубо застарелая разделяет наши страны, и когда
милостивый владыка наш после неустанных просьб королевича обратился к
императору относительно руки Амарандины, ответ был категорически
отрицательный. С тех пор миновали год и шесть дней, наследник на глазах
тает, и нет средства вернуть его рассудок. И нет никакой надежды, опричь
Вашей Лучезарной Светлости.
Тут знатный вельможа поклонился, Трурль же кашлянул и, видя ряды воинов
за окнами, ответствовал слабым голосом:
- Не представляю, чем я бы мог... Но... коль скоро королю угодно... Что
ж... я, разумеется...
- Вот именно, - воскликнул посланец и хлопнул в ладоши, так что металл
зазвенел. Немедля двенадцать черных, как ночь, латников вбежали с грохотом
в дом, и, схватив Трурля, на руках внесли его в корабль, который выстрелил
двадцать один раз, поднял трапы и с развевающимся флагом величественно
устремился в пучину небесную.
В пути вельможа, который был Главным Королевским Панцирничим, рассказал
Трурлю в подробностях о романтической, равно как и драматической истории
ударившегося в любовь королевича. Сразу же по прибытии, после
торжественной встречи и следования через город среди флагов и толп
конструктор взялся за дело. Рабочим местом он определил себе чудесный
королевский парк; находящийся же в нем Храм Задумчивости превратил за три
Скачать книгу [0.11 МБ]
Пирамида