обрывки высказанных мыслей.
- Эти камни... магнетит... Профессор, не связано ли это с тем местом,
на котором мы приземлились?
- Вот именно! - ответил Арсеньев, и, несмотря на трагизм положения, в
его голосе прозвучало торжество ученого, нашедшего разгадку проблемы. -
Пустое пространство!
Придерживая края бумаги, трепетавшие на ветру, он показал нам путь,
проделанный до места катастрофы.
- Вопрос ясен, так ясен, что его понял бы и ребенок, а мы вели себя как
глупцы! Труба, лежащая везде на глубине более десяти метров, здесь
поднимается и проходит под самой поверхностью скалы. По одну ее сторону -
свободное пространство, по другую - груда камней. Это не простые камни, а
магнетит, железная руда! Когда в трубе идет ток, вокруг нее образуется
магнитное поле. Пока напряжение тока не изменяется, оно остается
неподвижным. Когда ток усиливается, поле начинает вращаться по закону
Эрстеда...
- Черт возьми! - вскричал я. - Правило штопора!
- Да. Оно гласит, что если ток идет в направлении, указываемом острием,
то поле вращается параллельно виткам штопора. В лабораторных опытах
проводником служит медная проволока, а телами, которые поле перемещает, -
железные опилки. Здесь же - это подземный проводник и магнетитовые камни.
Когда ток достигает большого напряжения, магнитное поле перебрасывает
камни с одной стороны трубы на другую. Так и получилось: с запада - пустое
пространство, а с востока - груда камней.
- Но труба прерывается выше этого места, - заметил я.
- Это ничего не значит. Она просто заземлена, и ток идет в скалу. Вы
должны помнить, что там есть "железный грунт", который не оказывает почти
никакого сопротивления.
- А, верно! Значит, вертолет тоже был переброшен на эти камни?
- Да.
- И горючее взорвалось? Но ведь я выключил зажигание...
- Вследствие индукции в металле должны были возникнуть вихревые токи,
настолько мощные, что металл тотчас же начал плавиться, - пояснил инженер.
Я опустил голову.
- Это пустое, ровное место было ловушкой... - прошептал я подавленно. -
А я там приземлился. Хорошо приземлился... Но как можно было это
предположить?
- Можно было! - резко ответил Арсеньев. - У нас были все данные: мы
видели, что эта часть трубы находится под током... правда, слабым в то
время, когда мы там были, но ток этот мог каждую минуту усилиться. Кроме
того, мы выяснили, что эти камни - железная руда. Мы видели, что пустое
пространство окружено грудой нагроможденных камней... Почему? Кто их туда
сдвинул и зачем? Для нашего удобства? Нужно было думать! Думать!..
- Правильно, - подтвердил Солтык. - Но довольно об этом. Нужно решить,
что делать сейчас.
Четыре шлема склонились над картой.
- По прямой линии от ракеты нас отделяет девяносто-сто километров очень
пересеченной местности. Думаю, что я не преувеличиваю. Воды у нас мало,
припасов тоже, а кислорода... - Арсеньев взглянул на манометр кислородного
аппарата.
- Хватит часов на сорок, - сказал я.
- Даже меньше, так как потребуется большое напряжение сил. Вы знаете,
как мы условились с товарищами. Если мы не вернемся до восьми вечера,
Осватич полетит на самолете по акустическому следу. Будем надеяться, что
он не потеряет его и долетит до кратера... где след обрывается.
Астроном взглянул на меня.
- Можно ли ввести самолет в ущелье?
Я закрыл глаза. Передо мною всплыли черные, раздробленные скалистые
стены.
- Ввести можно, - сказал я, - но...
- Но что?
- Но повернуть нельзя. Самолет не может повиснуть неподвижно, как
вертолет.
- Значит, любая такая попытка должна кончиться катастрофой?
- Да.
- Будем надеяться, что Осватич окажется... более рассудительным, - сухо
произнес астроном. - Хорошо. В лучшем случае он сможет сбросить нам
баллоны с провизией над краем обрыва.
То, о чем говорил астроном, было частью спасательного плана,
разработанного перед нашим вылетом. Если Осватич не сможет нас найти, он
сбросит на парашюте баллоны с провизией и кислородом, снабженные
специальными, радиоаппаратами, автоматически подающими сигналы, так что
разыскать их нам будет нетрудно.
- Ущелье мы прошли бы часа за два, - продолжал Арсеньев, - но стены
кратера непроходимы. Независимо от выбранного маршрута мы не сможем
добраться до ракеты раньше наступления сумерек, а до них осталось
каких-нибудь двадцать шесть - двадцать восемь часов. Вы помните все эти
ущелья и пропасти, над которыми мы летели? Я обозначил их лишь
схематически, по фотографиям, которых больше нет. Итак, что вы
предлагаете?
Наступило молчание; только свистел ветер, проносившийся над краями
каменных глыб, и беспокойно трепетали углы карты, придерживаемые рукой
астронома.
- Делая в час по четыре-пять километров и не останавливаясь, то есть
теоретически, мы могли бы дойти до "Космократора" за сутки, - заговорил
Солтык. - Но этот расчет нельзя принимать во внимание, ибо неизвестно, на
сколько нас задержат все эти ущелья... и удастся ли вообще перейти или
обойти их. Поэтому я предлагаю идти не на юго-запад, по направлению к
ракете, а на восток, перпендикулярно тому пути, по которому прилетели...
Я с изумлением взглянул на инженера, а он спокойно продолжал:
- Радиус действия у наших передатчиков большой, но излучаемая волна
идет только прямолинейно. Мы можем связаться с товарищами, только
поднявшись на такую большую возвышенность, чтобы на местности не было
никаких преград между нами и ракетой. Идти на плоскогорье в ту сторону,
откуда мы прилетели, незачем, так как там находится Мертвый Лес со своим
слоем ионизированного воздуха, отражающим радиоволны, как зеркало. Зато
если мы дойдем вот сюда, - он повел по карте пальцем к восточному берегу
долины, - и поднимемся на одну из этих вершин, быть может, нам удастся
наладить связь...
- Быть может, - подчеркнуто повторил Райнер.
Скачать книгу [0.25 МБ]
Пирамида