"Ведь нам ничего не грозит, Дуа, - убеждал ее Ун. - Подумай сама - с
нами же никогда ничего не случалось, верно? И ты ни разу не слышала, чтобы
с какой-нибудь другой триадой случилось несчастье, верно? Да и вообще тебе
не следует задавать вопросов".
"Потому что я эмоциональ? Потому что другие эмоционали вопросов не
задают? Ну так, если хочешь знать, я других эмоционалей терпеть не могу. А
вопросы задавать буду!"
Она четко ощущала, что Ун смотрит на нее так, словно в жизни не видел
никого прекраснее, и из чистого кокетства начала чуточку разреживаться -
самую чуточку.
Ун сказал:
"Но ты ведь вряд ли сумеешь понять, Дуа. Для того чтобы вспыхнула
новая искра жизни, требуется огромное количество энергии".
"Вот ты всегда говоришь про энергию. А что это такое? Объясни, но
поточнее".
"Ну, это то, что мы едим".
"А почему же ты тогда не скажешь просто-"пища "?"
"Потому что пища и энергия - не совсем одно и то же. Наша пища
поступает от Солнца - это один вид энергии. Но существуют и другие виды,
которые в пищу не годятся. Когда мы едим, мы расстилаемся и поглощаем
свет. Для эмоционалей это особенно трудно, потому что они очень
прозрачные. То есть свет проходит сквозь них и не поглощается".
Как чудесно узнать, в чем тут дело, думала Дуа. Собственно, она все
это знала, но не знала нужных слов - умных жестких слов, которыми
пользовался Ун. А благодаря им все, что происходило, становилось более
четким и осмысленным.
Теперь, когда она стала взрослой и больше не боялась дразнилок, когда
ей выпала честь войти в триаду Уна, Дуа порой присоединялась к другим
эмоционалям, стараясь не обращать внимания на болтовню и скученность. Ведь
время от времени ей все-таки хотелось поесть поплотнее, чем обычно, да и
синтез после этого проходил удачнее. К тому же она иногда почти разделяла
блаженную радость остальных эмоционалей, улавливая то удовольствие,
которое они получали, выгибаясь и растягиваясь под солнечными лучами,
томно утолщаясь и сжимаясь, чтобы стать как можно более плотными и
эффективнее поглощать теплоту.
Но для Дуа вполне достаточно было незначительной доли того, что
поглощали другие, словно были не в силах насытиться. Они как-то по-особому
жадно подергивались, а Дуа этого не умела, и ей становилось невыносимо
наблюдать такое чудовищное обжорство.
Так вот почему рационалы и пестуны столь мало задерживаются на
поверхности. Их толщина позволяет им быстро насытиться и вернуться в
пещеры. Эмоционали же извиваются на солнце часами - ведь едят они дольше,
а энергии им требуется больше (во всяком случае, для синтеза).
Эмоциональ обеспечивает энергию, объяснял Ун (пульсируя так, что его
сигналы стали почти невнятными), рационал - почку, а пестун - инкубаторную
сумку.
После того, как Дуа узнала все это, ей стало понятней, почему Тритт
так злится, когда она спускается к ним по-прежнему прозрачная, а не матово
клубясь от пресыщения. Но почему, собственно, они должны быть недовольны?
Разреженность, которую она сохраняет, только придает синтезу особую
прелесть. Другие триады, должно быть, захлебываются энергией, просто
чавкают, но ведь и в легкости и воздушности, конечно, тоже есть свое
неповторимое очарование. И ведь крошка-левый и крошка-правый
отпочковались, как им и положено, разве нет?
Но, конечно, крошка-эмоциональ, сестра-серединка, требовала куда
больше энергии, и Дуа никак не могла накопить ее достаточно.
Даже Ун начал заговаривать об этом:
"Ты поглощаешь слишком мало солнечного света, Дуа".
"Больше, чем нужно", - поспешно сказала Дуа.
"Триада Гении только что отпочковала эмоциональ".
Дуа недолюбливала Гению. Она ее никогда не любила. Гения была
дурочкой даже по нормам эмоционалей. И Дуа сказала высокомерно:
"А, так значит, она этим хвастает? В ней нет ни малейшей
деликатности. Уж конечно, она шепчет всем, кто только готов слушать: "Я
знаю, милочка, об этом вслух не говорят, но мой левник и мой правник, ты
только представь себе..." - Дуа воспроизвела трепетные верещащие сигналы
Гении с такой убийственной точностью, что Ун излучил веселость. И тем не
менее он сказал:
"Пусть Гения пустышка, но она взрастила эмоциональ, и Тритт очень
расстроен. Мы образовали триаду раньше их..."
Дуа отвернулась.
"Я поглощаю столько солнца, сколько могу выдержать. Я питаюсь, пока
не теряю способности двигаться. Не понимаю, чего вы от меня хотите".
"Не сердись, - сказал Ун. - Я обещал Тритту поговорить с тобой. Он
думает, что ты меня послушаешься".
"А, Тритт просто считает странным, что ты рассказываешь мне про
науку. Он не понимает... Или ты хотел бы, чтобы у вас была середина такая
же, как в остальных триадах?"
"Нет, - ответил Ун твердо. - Ты не похожа на других, и я этому рад. А
если тебя интересует наука, то позволь, я тебе еще кое-что объясню. Солнце
дает теперь меньше пищи, чем в древние времена. Световой энергии
становится все меньше и впитывать ее приходится много дольше. Рождаемость
снижается из века в век, и население мира уменьшилось по сравнению с
прошлым во много раз".
"Я тут ничем помочь не могу!" - сердито сказала Дуа.
"Зато Жесткие как будто могут. Их численность также сокращается..."
"А они тоже переходят?" - Дуа вдруг почувствовала, что это ей
интересно. Почему-то ей всегда казалось, что Жесткие бессмертны - что они
не рождаются и не умирают. Кто, например, хоть раз видел крошку-Жесткого?
У них не бывает детей. Они не синтезируются. Они не едят.
Ун ответил задумчиво:
"Мне кажется, они переходят. Но о себе они со мной не разговаривают.
Я даже не знаю точно, как они едят. Но есть они, конечно, должны. И они
рождаются. Вот сейчас, например, среди них появился новый. Я его еще не
видел... Ну, да дело не в этом. Видишь ли, они пытаются создать
искусственную пищу..."
"Знаю, - сказала Дуа. - Я ее пробовала".
"Как? А я ничего об этом не слышал!"
"О ней болтала компания эмоционалей. Они слышали, что Жесткие ищут
желающих ее попробовать, и все боялись, идиотки. Говорили, что от нее
Скачать книгу [0.21 МБ]
Пирамида