пор он вообще как-то не задумывался о ситуации в паравселенной. - Если у
нас произойдет взрыв, перекачка прекратится. Они не смогут продолжать ее
без нас. Другими словами, они останутся с остывающей звездой, но без
энергии, получаемой от перекачки. В сущности, их положение даже хуже:
мы-то исчезнем в мгновенной вспышке, а они будут обречены на длительную
агонию.
- У вас поразительное воображение, профессор, - сказал Чен, - но для
меня этого мало. Я не представляю себе, как можно отказаться от перекачки,
противопоставив ей лишь силу вашего воображения. Да отдаете ли вы себе
отчет в том, что такое Насос для человечества? Это ведь не только гарантия
даровой чистой и неиссякаемой энергии. Взгляните на дело шире. Насос
освобождает человечество от каждодневной борьбы за существование. Впервые
оно получило возможность посвятить свою коллективную мысль полному
развитию заложенного в нем потенциала. Например, несмотря на все успехи
медицины за последние два с половиной века, средняя продолжительность
человеческой жизни лишь немного превышает сто лет. А ведь геронтологи
вновь и вновь повторяют, что теоретически бессмертие вполне достижимо -
однако этой проблеме пока не уделяется достаточно внимания.
- Бессмертие! - гневно перебил Ламонт. - Это же мыльный пузырь!
- Вы, бесспорно, специалист по мыльным пузырям, профессор, - ответил
Чен. - Тем не менее я намерен добиваться принятия программы исследований
по проблемам бессмертия. Но она окажется неосуществимой, если перекачка
будет остановлена. Тогда нам придется вернуться к дорогой энергии, к
скудной энергии, к грязной энергии. И людям, населяющим Землю, вновь
придется думать только о том, как бы прожить завтрашний день, а мечта о
бессмертии действительно останется мыльным пузырем.
- Это-то будет в любом случае. Какое уж тут бессмертие, когда никто
из нас не проживет даже и нормального срока своей жизни!
- Ну, ведь это только ваше предположение.
Ламонт взвесил все "за" и "против" и решил рискнуть:
- Мистер Чен, в начале нашего разговора я упомянул, что по некоторым
причинам мне не хотелось бы касаться того, почему я считаю возможным
судить о настроении паралюдей. Но, пожалуй, без этого не обойтись. Мы
получили от них фольгу с символами.
- Да, я знаю. Но разве вы способны их понять?
- Мы получили слово, составленное из наших букв.
Чен сдвинул брови, потом сунул руки в карманы, вытянул короткие ноги
и откинулся на спину стула.
- Какое же?
- "Страх"!
(Ламонт не счел нужным сообщать об ошибке в последней букве.)
- Страх... - повторил Чен. - И как же вы это толкуете?
- По-моему, ясно, что перекачка вызывает у них серьезные опасения.
- Ничего подобного. Что им мешает в этом случае просто остановить
Насос? Я думаю, они действительно боятся - но того, что Насос остановим
мы. Они уловили ваше намерение, а если мы последуем вашему совету и
остановим Насос, им также придется его остановить. Вы же сами говорили,
что продолжать перекачку без нас они не смогут. Эта палка ведь о двух
концах. И неудивительно, если они боятся.
Ламонт ничего не ответил.
- Как видно, вам такое объяснение в голову не приходило, - сказал
Чен. - Ну, в таком случае мы начнем борьбу с бессмертием. Мне кажется,
подобная кампания будет более популярной.
- Популярной... - медленно повторил Ламонт. - Я ведь не знал, что для
вас важно. Сколько вам лет, мистер Чен?
Чен вдруг замигал и отвернулся. Он быстро встал и, сжимая кулаки,
поспешно вышел из комнаты.
Позже Ламонт заглянул в биографический справочник. Чену было
шестьдесят лет, а его отец умер в шестьдесят два года. Но какое это имело
значение!
9
- Судя по твоему лицу, тебе опять не повезло, - сказал Броновский.
Ламонт сидел в лаборатории, уставившись на носки своих ботинок, и
думал о том, что они сильно поцарапаны. Он кивнул.
- Да.
- И великий Чен тоже не стал тебя слушать?
- Он ничего не хочет делать. Ему нужны доказательства. Они все
требуют доказательств и старательно опровергают любой довод. На самом же
деле они попросту хотят сохранить свой проклятый Насос, или свою
репутацию, или свое место в истории. А Чен хочет бессмертия.
- А ты чего хочешь, Пит? - мягко спросил Броновский.
- Избавить человечество от грозящей ему опасности, - сказал Ламонт,
но, заметив усмешку в глазах Броновского, добавил: - Ты мне не веришь?
- О, верю, верю! Но чего ты хочешь на самом деле?
- Ну ладно, черт побери! - Ламонт с силой хлопнул ладонью по столу. -
Я хочу быть правым, а это у меня уже есть, потому что я прав!
- Ты уверен?
- Уверен! И я ни о чем не беспокоюсь, потому что добьюсь своего.
Знаешь, когда я вышел от Чена, то чуть было не стал презирать себя.
- Ты - себя?
- Да, себя. И за дело. Мне все время в голову лезла мысль: Хэллем
преграждает мне все пути. До тех пор, пока Хэллем против меня, у них у
всех есть предлог не верить мне. Пока Хэллем стоит передо мной, как
каменная стена, я обречен на неудачу. Так почему же я не попробовал
прибегнуть к уловкам? Почему не подмазался к нему? Почему не попытался
действовать через него вместо того, чтобы доводить его до белого каления?
- И ты думаешь, у тебя что-нибудь получилось бы?
- Наверняка нет. Но от отчаянья чего не придет в голову! Например, я
мог бы отправиться на Луну. Бесспорно, когда я только-только раздразнил
Хэллема, о гибели Земли и речи не было, но ведь потом-то я сознательно
испортил все еще больше. Впрочем, ты совершенно верно заметил, что от
Насоса он все равно не отказался бы, как бы я его не улещал.
- Но сейчас ты, по-видимому, себя больше не презираешь?
- Нет. Потому что мой разговор с Ченом не прошел впустую. Я понял,
что напрасно теряю время.
Скачать книгу [0.21 МБ]
Пирамида