Она не могла бы сказать, чем именно он плоский, но что бы он ни делал
и не говорил, он не воодушевлял ее, как Бейли, даже если Бейли молчал.
Бейли был старше Сантирикса физически, много старше физиологически, не так
красив, как Сантирикс и, что всего важнее, нес с собой неумолимую атмосферу
распада, ауру быстрого старения и короткой жизни, как все земляне. И все
же...
Она узнала, как глупы мужчины: Бейли подходил к ней нерешительно,
совершенно не оценив своего воздействия на нее.
Она узнала о его отсутствии, потому что он ушел поговорить с Дэниелом
- тот был последний, как был и первым. Земляне ненавидели и боялись
роботов, но Бейли, отлично зная, что Дэниел - робот, обращался с ним
всегда, как с личностью. С другой стороны, космониты любили роботов и
чувствовали себя неуютно без них, но они никогда не думали о них иначе, как
о машинах.
И она узнала время. Она знала, что прошло 3 часа 35 минут с тех пор,
как Бейли вошел в маленькую яхту Фастальфа, и знала также, что времени
осталось очень мало. Чем дольше она остается вне поверхности Авроры, тем
больше вероятность, что кто-то заметит, а если уж заметили, то почти
наверняка заинтересуются, станут расследовать, и тогда Фастальфу предстоит
куча неприятностей.
Бейли вышел из пилотской кабины и грустно посмотрел на Глэдис.
- Мне пора, Глэдис.
- Я знаю.
- Дэниел будет заботиться о тебе. Он станет твоим другом и защитником,
и ты должна быть ему другом - ради меня. Но я хочу, чтобы ты прислушивалась
к Жискару. Пусть он будет твоим советником.
Глэдис нахмурилась.
- Почему? Жискар? Я недолюбливаю его.
- Я не прошу тебя любить его. Я прошу тебя ВЕРИТЬ ему.
- Почему, Илия?
- Этого я не могу тебе сказать. В этом случае ты тоже должна поверить
мне.
Они смотрели друг на друга и молчали. Это молчание как бы остановило
время, позволило им задержать секунды, не дать им бежать.
Но надолго это не сработало. Бейли сказал:
- Ты не жалеешь...
- Как я могу жалеть, когда я больше не увижу тебя?
Бейли хотел ответить, но она прижала свой маленький кулачок к его
губам.
- Не надо лгать, - сказала она. - Я никогда не увижу тебя.
И она его больше не видела. Никогда!
9
Глэдис болезненно ощущала, как ее вытягивает в настоящее, через
мертвую пустыню лет.
Я так и не видела его больше, подумала она. Никогда!
Она так долго защищала себя от горькой сладости, а сейчас нырнула в
нее - более горькую, чем сладкую... и все из-за этого типа, Мандамуса,
из-за того, что Жискар просил его принять, и потому, что она обещала верить
Жискару. Это была последняя ЕГО просьба.
Она сосредоточилась на настоящем. Мандамус холодно смотрел на нее.
- По вашей реакции, мадам Глэдис, я вижу, что это правда. Вы не могли
бы сказать это яснее.
- Что правда? О чем вы говорите?
- Что вы виделись с землянином Илией Бейли через пять лет после его
визита на Аврору. Что его корабль был на орбите, вы поехали туда, чтобы
увидеть Бейли, и были с ним примерно в то время, когда был зачат ваш сын.
- Какие у вас доказательства?
- Мадам, это не было абсолютной тайной. Земной корабль был замечен на
орбите. Яхта Фастальфа была замечена в полете. За ее стыковкой наблюдали.
Самого Фастальфа на борту яхты не было, так что там были предположительно
вы. Влияние доктора Фастальфа было достаточно велико, чтобы дело не попало
в запись.
- Если нет записи - нет и доказательств.
- Доктор Амадейро две трети своей жизни потратил на то, чтобы следить
за доктором Фастальфом глазами ненависти.
Среди правительственных чиновников всегда были такие, кто был душой и
телом предан политике доктора Амадейро в сохранении Галактики для
космонитов, и они охотно сообщали ему все, что он хотел знать. Доктор
Амадейро услышал о вашей маленькой экспедиции почти сразу же, как она
произошла.
- Это еще не доказательство. Ничем не подкрепленное слово мелкого
чиновника-подлизы не в счет. Амадейро ничего не мог сделать - даже он
понимал, что у него нет доказательств.
- Нет доказательств, на основании которых он мог бы обвинить кого-то в
поступке; нет доказательств, на основании которых он мог бы причинить
неприятности Фастальфу, но их достаточно для подозрения, что я потомок
Бейли, и для крушения моей карьеры.
- Можете не беспокоиться, - с горечью сказала Глэдис. - Мой сын - сын
Сантирикса Гремиониса, настоящий аврорец, и вы его потомок.
- Убедите меня в этом, мадам. Я больше ни о чем не прошу.
Убедите меня, что вы провели несколько часов наедине с землянином и
разговаривали - о политике, о дружбе, о былом, рассказывали анекдоты - но
не прикасались друг к другу. Убедите меня.
- Что мы делали - не ваше дело, так что не тратьте свой сарказм. Когда
я виделась с ним, я уже была беременной от мужа. Я несла трехмесячный плод.
Аврорский.
- Вы можете доказать это?
- Зачем мне доказывать? Дата рождения моего сына есть в записях, а у
Амадейро наверняка есть дата моего визита к землянину.
- Как я уже говорил, ему сообщили, но с тех пор прошло уже два
столетия, и он не помнит точно. Визит ваш не был записан, так что
определиться негде. Доктор Амадейро, кажется, думает, что это было за
девять месяцев до рождения вашего сына.
- За шесть месяцев.
- Докажите.
- Даю слово.
Скачать книгу [0.26 МБ]
Пирамида