Да, Фостер, хоть и стыдился своего дяди, очень гордился им.
Но на этот раз, войдя в захламленную квартиру дядюшки, Фостер менее
всего был склонен обмениваться улыбками. С того времени он постарел на
девять лет, как, впрочем, и дядя Ральф. И в течение этих девяти лет дядя
Ральф продолжал полировать статьи и книги, посвященные самым различным
вопросам науки, и каждая из них оставила что-то в его обширной памяти.
Ниммо с наслаждением ел виноград без косточек, бросая в рот ягоду за
ягодой. Он тут же кинул гроздь Фостеру, который в последнюю секунду
успел-таки ее поймать, а затем наклонился и принялся подбирать с пола
упавшие виноградинки.
- Пусть их валяются. Не хлопочи, - равнодушно заметил Ниммо. - Раз в
неделю кто-то является сюда для уборки. Что случилось? Не получается
заявка на дотацию?
- У меня до этого никак не доходят руки.
- Да? Поторопись, мой милый. Может быть, ты ждешь, чтобы за нее взялся
я?
- Вы мне не по карману, дядя Ральф.
- Ну, брось! Это же дело семейное. Предоставь мне исключительное право
на популярное издание, и мы обойдемся без денег.
Фостер кивнул.
- Идет! Если, конечно, вы не шутите.
- Договорились.
Разумеется, в этом был известный риск, но Фостер достаточно хорошо
знал, как высока квалификация Ниммо, и понимал, что сделка может оказаться
выгодной. Умело сыграв на интересе широкой публики к первобытному
человеку, или к новой хирургической методике, или к любой отрасли
космонавтики, можно было весьма выгодно продать статью любому массовому
издательству или студии.
Например, именно Ниммо написал рассчитанную на сугубо научные круги
серию статей Брайса и сотрудников, которая детально освещала вопрос об
особенностях структуры двух вирусов рака, причем потребовал за эти статьи
предельно мизерную плату - всего полторы тысячи долларов при условии, что
ему будет предоставлено исключительное право на популярные издания. Затем
он обработал ту же тему, придав ей более драматическую форму, для
стереовидения, и получил единовременно двадцать тысяч долларов плюс
проценты с каждой передачи, которые продолжали поступать еще и теперь,
пять лет спустя.
Фостер без обиняков приступил к делу:
- Что вы знаете о нейтринике, дядя Ральф?
- О нейтринике? - Ниммо изумленно вытаращил маленькие глазки. - С каких
пор ты занимаешься нейтриникой? Мне почему-то казалось, что ты выбрал
псевдогравитационную оптику.
- Правильно. А про нейтринику я просто навожу справки.
- Опасное занятие! Ты переходишь демаркационную линию. Это тебе
известно?
- Ну, не думаю, чтобы вы сообщили в комиссию, что я интересуюсь чем-то
посторонним.
- Может быть, и следует сообщить, пока ты еще не натворил серьезных
бед. Любопытство - профессиональная болезнь ученых, нередко приводящая к
роковому исходу. Я-то видел, как она протекает. Какой-нибудь ученый
работает себе тихонько над своей проблемой, но вот любопытство уводит его
далеко в сторону, и, глядишь, собственная работа уже настолько запущена,
что на следующий год его дотация не возобновляется. Я мог бы назвать
столько...
- Меня интересует только одно, - перебил Фостер. - Много ли материалов
по нейтринике проходило через ваши руки за последнее время?
Ниммо откинулся на спинку кресла, задумчиво посасывая виноградину.
- Никаких. И не только за последнее время, но и вообще. Насколько я
помню, мне ни разу не приходилось обрабатывать материалы, связанные с
нейтриникой.
- Как же так? - Фостер искренне изумился. - Кому в таком случае их
поручают?
- Право, не знаю, - задумчиво ответил Ниммо. - На наших ежегодных
конференциях, насколько помнится, об этом никогда не говорилось. По-моему,
в области нейтриники фундаментальных работ не ведется.
- А почему?
- Ну-ну, не рычи на меня. Я же ни в чем не виноват. Я бы сказал...
- Следовательно, вы твердо не знаете? - нетерпеливо перебил его Фостер.
- Ну-у-у... Я могу сказать тебе, что именно я знаю о нейтринике.
Нейтриника - это наука об использовании движения нейтрино и связанных с
этим сил...
- Ну, разумеется. А электроника - наука о применении движения
электронов и связанных с этим сил, а псевдогравитика - наука о применении
полей искусственной гравитации. Я пришел к вам не для этого. Больше вам
ничего не известно?
- А кроме того, - невозмутимо докончил дядюшка, - нейтриника лежит в
основе обзора времени. Но больше мне действительно ничего не известно.
Фостер откинулся на спинку стула и принялся с ожесточением массировать
худую щеку. Он испытывал злость и разочарование. Сам того не сознавая, он
пришел сюда в надежде, что Ниммо сообщит ему самые последние данные,
укажет на наиболее интересные аспекты современной нейтриники, и он получит
возможность вернуться к Поттерли и доказать историку, что тот ошибся, что
его факты - чистейшее недоразумение, а выводы из них неверны.
И тогда он мог бы спокойно вернуться к своей работе.
Но теперь...
Он сердито убеждал себя: "Хорошо, пусть в этой области не ведется
больших исследований. Это же еще не означает сознательной обструкции. А
что, если нейтриника - бесплодная наука? Может быть, так оно и есть. Я же
не знаю. И Поттерли не знает. Зачем расходовать интеллектуальные ресурсы
человечества на погоню за пустотой? А возможно, работа засекречена по
какой-то вполне законной причине. Может быть..."
Беда заключалась в том, что он хотел знать правду, и теперь уже не
может махнуть на все рукой. Не может - и конец!
- Существует ли какое-нибудь пособие по нейтринике, дядя Ральф?
Что-нибудь простое и ясное? Какой-нибудь элементарный курс?
Ниммо задумался, тяжко вздыхая, так что его толстые щеки задергались.
- Ты задаешь сумасшедшие вопросы. Единственное пособие, о котором я
слышал, было написано Стербинским и еще кем-то. Сам я его не видел, но
один раз мне попалось упоминание о нем... Да, да, Стербинский и Ламарр.
Теперь я вспомнил.
Скачать книгу [0.13 МБ]
Пирамида