мы устраиваем небольшой прием. На нем ты будешь официально
представлена всем, и каждый сможет познакомиться с тобой.
- И обсудить мою внешность, мои туалеты и сравнить с тем, что обо
мне болтают.
- Конечно. Но Марлена тоже получит приглашение. А это значит, что
ты будешь знать о нас намного больше, чем мы о тебе. К тому же твоя
информация будет более надежной.
- Значит, Марлена все-таки... - с беспокойством сказала Юджиния.
- Ты хочешь спросить, читала ли она мои мысли? Да, мадам.
- Я ее предупреждала, чтобы она этого не делала.
- Не думаю, чтобы она могла выполнить твое пожелание, даже если бы
очень захотела.
- Ты прав. Иначе она не может. Но я сказала, чтобы она хотя бы не
говорила тебе об этом. Я вижу, она все разболтала.
- Да. Но дело не в ней. Я приказал ей говорить - как командор
станции.
- Что же... Теперь ничего не поделаешь. Мне очень жаль. Иногда это
так раздражает.
- Да нет, меня это вовсе не раздражало. Юджиния, пожалуйста,
постарайся понять. Мне нравится твоя дочь, очень нравится. Мне
кажется, что она - несчастное существо, потому что, во-первых, слишком
много знает и, во-вторых, никому не нравится. Это почти чудо, что она
в конце концов оказалась, как ты выразилась, обладательницей
неприятных добродетелей.
- Я хочу тебя предостеречь. Она из тебя вымотает всю душу. А ей -
только пятнадцать лет.
- Иногда мне кажется, что есть какой-то всеобщий закон, который
запрещает матерям помнить, какими они сами были в пятнадцать лет, -
сказал Генарр. - Если дочь упоминает о молодом человеке, то, казалось
бы, мать должна знать, что боль неразделенной любви так же мучительна
в пятнадцать лет, как и в двадцать пять, а может быть, даже еще более
нестерпима. Правда, судя по твоей внешности, твоя юность была более
счастливой. Не забывай, что Марлена находится в особенно невыгодном
положении. Она знает, что некрасива и в то же время умна. Она
чувствует, что ум должен более чем компенсировать отсутствие красоты,
и видит, что на самом деле это не так. Поэтому она в бессилии только
озлобляется, хотя и знает, что это тоже не приведет к добру.
- Ну, Зивер, ты настоящий психолог, - сказала Юджиния, стараясь
свести все к шутке.
- Вовсе нет. Я хорошо понимаю только одну ситуацию - ту, в которой
оказалась Марлена. Я сам был в таком же положении.
- О... - растерялась Юджиния.
- Все в порядке, Юджиния. Я не намерен жалеть себя и не хочу, чтобы
ты прониклась сочувствием к несчастному человеку с исковерканной
судьбой, потому что я себя таковым не считаю. Мне не пятнадцать лет, а
сорок девять, и меня уже не мучают противоречивые желания. Если бы в
пятнадцать или в двадцать лет я был бы - как тогда хотел - красивым и
глупым, то сейчас моя красота давно бы испарилась, а глупость
обязательно осталась. Так что в конечном счете я не проиграл, а
выиграл; я уверен, что выиграет и Марлена, если только удастся
подвести конечный счет.
- Что ты имеешь в виду?
- Марлена рассказала мне, что во время ее разговора с нашим общим
другом Питтом нарочно вела себя так, чтобы спровоцировать враждебное
отношение к себе и таким путем вынудить его дать разрешение на ваш
полет на Эритро - ведь так он мог одним махом отделаться не только от
тебя, но и от нее.
- С этим я не могу согласиться, - возразила Юджиния. - Я не могу
поверить, чтобы Марлена играла Питтом, как марионеткой, потому что
Питт не из тех, кем можно играть. Допускаю, что Марлена попыталась
сделать что-то подобное. Значит, она уже дошла до того, что считает
себя способной управлять людьми, а это может причинить ей массу
неприятностей.
- Юджиния, не хочу пугать тебя, но думаю, Марлене уже сейчас
угрожает реальная опасность. У меня есть основания полагать, что Питт
по меньшей мере надеется, что такая опасность существует.
- Нет, Зивер, этого не может быть. Я допускаю, что Питт чрезмерно
самоуверен и властолюбив, но ему не свойственна злобная мстительность.
Он не способен мстить девочке-подростку только за то, что она затеяла
с ним глупую игру.
С обедом давно было покончено, но довольно комфортабельная квартира
Генарра все еще была погружена в полумрак. Генарр наклонился, чтобы
дотянуться до кнопки защитного экрана. Юджиния немного удивилась:
- Какие-то секреты, Зивер? - спросила она с натянутой улыбкой.
- Да, Юджиния, самые настоящие секреты. Я хочу попробовать еще раз
сыграть роль психолога. Ты не знаешь Питта так, как знаю его я. Я был
его конкурентом и именно поэтому оказался здесь. Он тоже хотел,
отделаться от меня. В моем случае оказалось достаточно простой ссылки.
Боюсь, что с Марленой одной ссылкой дело не кончится.
- Перестань, Зивер, - Юджиния снова через силу улыбнулась. - О чем
ты говоришь?
- Послушал меня, и ты все поймешь. Питт очень скрытен. Он питает
глубочайшую неприязнь к любому, кто понимает его намерения. Он
испытывает колоссальное наслаждение от власти, в частности от того,
что он идет только ему одному известным путем и тянет за собой других,
хотя они этого, может быть, и не хотят.
- Я могу допустить, что в этом ты врав. Он настоял на том, чтобы
мое открытие Немезиды сохранялось в тайне.
- Уверен, у него много секретов, больше, чем знаем ты и я. Но вот
появляется Марлена, для которой скрытые мотивации и мысли любого
человека ясны как день. Это никому не нравится - и меньше всего Питту.
Поэтому он и посылает ее на Эритро; и тебя тоже, так как он не может
отправить ее одну.
- Хорошо. И что же из этого следует?
- Тебе не приходило в голову, что Питт был бы только рад, если бы
Марлена вообще не вернулась с Эритро? Никогда?
- Зивер, ты сошел с ума. Уж не хочешь ли ты сказать, что Питт будет
держать ее на Эритро вечно?
- В каком-то смысле может быть и так. Видишь ли, Юджиния, ты не
знаешь всю историю станции с самого начала. По сути дела ее знают
Скачать книгу [0.30 МБ]
Пирамида