так и остановилась на стадии прокариотов.
- Зивер, здесь нет ничего непонятного. На Земле после возникновения
жизни первые два-три миллиарда лет тоже существовали только
прокариоты. На Эритро плотность энергии, излучаемой светилом, намного
меньше, чем на Земле, а для образования более сложных организмов нужна
энергия. Эта проблема очень детально обсуждалась на Роторе.
- В этом я не сомневаюсь, - сказал Генарр. - Только ваши дискуссии,
очевидно, так и не дошли до обитателей станции. Я думаю, все мы
слишком заняты нашими частными делами и проблемами - хотя все, что
относится к прокариотам, тоже наша проблема.
- Если уж ты заговорил об этом, то и мы на Роторе в свою очередь
почти ничего не знаем о станции.
- Да, мы оказались в какой-то степени в изоляции. Но, Юджиния, не
забывай, что в работе станции нет ничего сенсационного. Станция - это
всего лишь производственное предприятие, и меня нисколько не удивляет,
что ее почти не упоминают в роторианских новостях. Все внимание
роториан привлечено к строящимся поселениям. Ты не собираешься
переселиться на одно из них?
- Ни за что. Я роторианка и не собираюсь оставлять Ротор. Извини за
откровенность, но и здесь меня бы не было, если бы не необходимость.
Мне нужно сделать ряд астрономических наблюдений на вашей
обсерватории, база которой намного стабильнее роторианской.
- Об этом мне сообщил Питт. Мне приказано оказывать тебе всяческое
содействие.
- Хорошо. Я уверена, ты не откажешь мне в помощи. Между прочим, ты
сказал, что вы стараетесь избежать проникновения прокариотов на
станцию. Насколько успешно? Вода здесь безопасна, ее можно пить?
- Очевидно, безопасна - ведь мы ее пьем. На станции нет
прокариотов. Вся поступающая на станцию вода - и не только вода -
обеззараживается сине-фиолетовым светом, в считанные секунды убивающим
прокариотов. Коротковолновые фотоны такого света несут слишком много
энергии и быстро разрушают важнейшие структурные элементы этих
крохотных клеток. Впрочем, даже если какое-то количество прокариотов и
попадет на станцию, вреда от них не будет - насколько мы можем судить,
они не ядовиты и вообще безвредны. Мы проверили на животных.
- Это уже лучше.
- У этой медали есть и оборотная сторона. Наши микроорганизмы не
способны на поверхности Эритро конкурировать с местными прокариотами.
Во всяком случае, когда мы попробовали высеять наши бактерии в почву
планеты, ничего не получилось - они не росли и не делились.
- А многоклеточные растения?
- Мы пытались выращивать и их, но результаты оказались весьма
плачевными. Должно быть, все дело в особенном свете Немезиды. Внутри
станции на почве и воде планеты мы выращиваем великолепные растения.
Конечно, обо всем мы сообщали на Ротор, но я сомневаюсь, чтобы эти
данные широко публиковались. Как я уже говорил, роториан наша станция
не интересует. Точнее, мы не представляем интереса для грозного Питта,
а на Роторе его слово решает все, не так ли?
Генарр говорил с улыбкой, но улыбка получилась немного натянутой.
"Интересно, что бы сказала по этому поводу Марлена?" - подумала
Юджиния.
- Питта нельзя назвать грозным, - возразила она. - Иногда он
слишком настойчив и напорист, но это ведь не одно и то же. Знаешь,
Зивер, когда мы были молодыми, я всегда думала, что комиссаром будешь
ты. Ты был невероятно способным.
- Только был?
- Я уверена, что и сейчас ты такой же. Но тогда у тебя были
оригинальные мысли, своя политическая концепция. Я слушала тебя с
восторгом. Во многом ты был бы лучшим комиссаром, чем Питт. Ты бы
прислушивался к мнению других и не настаивал на том, чтобы все
беспрекословно подчинялись тебе.
- Именно поэтому я был бы плохим комиссаром. Видишь ли, у меня нет
никакой конкретной цели в жизни. Просто у меня часто возникает желание
делать то, что мне кажется правильным в данный момент; я только
надеюсь, что в конце концов из этого получится что-то мало-мальски
стоящее. Напротив, Питт всегда знает, чего он хочет, и добивается
этого всеми способами.
- Зивер, ты неверно его оцениваешь. У него твердые убеждения,
согласна, но он очень рассудителен и благоразумен.
- Конечно. В рассудительности ему не откажешь. Какую бы цель Питт
ни преследовал, он всегда найдет абсолютно благовидные, безукоризненно
логичные, весьма гуманные доводы. Он может придумать их в любой
момент, и при этом будет казаться очень искренним даже самому себе. Я
уверен, ему всегда удается убедить человека в необходимости сделать
то, что сначала тому делать вовсе не хотелось. При этом он действует
не приказами или угрозами, а терпеливо и настойчиво обращает в свою
веру, используя очень разумные аргументы.
- Ну что ж... - неуверенно попыталась возразить Юджиния.
- Я вижу, ты и в самом деле немало натерпелась от его
рассудительности. Значит, ты понимаешь сама, насколько хорош Питт как
комиссар. Не как человек, а как комиссар.
- Я бы не назвала его плохим человеком, - сказала Юджиния, слегка
покачав головой.
- Ну хорошо, не будем спорить. Я хотел бы встретиться с твоей
дочерью. - Генарр встал. - Может быть, ты разрешишь нанести вам визит
сегодня вечером?
- Это было бы чудесно.
Генарр проводил ее взглядом; улыбка постепенно сошла с его лица.
Юджиния хотела вспомнить их молодость, а он не нашел ничего лучшего,
как сразу же напомнить ей о муже - и она замолчала.
Генарр вздохнул про себя: видно, он еще не утратил уникальную
способность собственными руками разрушать свое счастье.
27
Юджиния сочла необходимым предупредить Марлену:
- Его зовут Зивер Генарр, - сказала она. - Если ты захочешь
обратиться к нему, называй его командором - он руководит всей
Скачать книгу [0.30 МБ]
Пирамида