звуки - они живут нищетой мира, они пьют ее и радуются и
желают, чтобы ее было побольше, и выкатываются в ней, и
сами выпачканы, как свиньи, что роются в отвратительных
отбросах.
Три женщины повернулись и пошли по тропинке. Он
злобно помахал им вслед.
-- Мерзкие суки! - Сказал он негромко, почти себе
под нос, потому что кричать - вреда, вероятно, не будет,
но и пользы никакой.
Они его не интересовали. Они - мерзость, мимо
которой проходят, через которую перешагивают и стараются
не обращать внимания. Его интересовало то, что было за
этим островом.
Он быстро поднял корзинки и швырнул их одну за
другой в болото.
-- Плевать нам на ваше гостеприимство, - сказал он
сквозь зубы. - Не нужны нам ваши корзинки. Провалитесь вы
в ад!
Он повернулся и ушел обратно. Скрач и Конрад сидели
рядом на гребне.
-- Где остальные? - Спросил он.
-- Отшельник и ведьма пошли за вьюками Бьюти, -
ответил Скрач. - Вьюки здорово подмокли. Они плыли по
воде и пристали к берегу. Но, может быть, кое-что из еды
еще сохранилось.
-- Как ты себя чувствуешь? - Спросил Дункан Конрада.
Тот ухмыльнулся.
-- Лихорадка прошла. Рука получше. Опухоль немного
спала, и боль не такая жестокая.
-- Миледи пошла в том направлении, - сказал Скрач.
Он показал большим пальцем.
-- Она говорила что-то насчет осмотра местности. Это
было еще до того, как я разбудил вас.
Дункан взглянул на небо. Солнце прошло уже полпути
от зенита. Они проспали большую часть дня.
-- Оставайтесь здесь, - сказал он. - Когда придут
другие, пусть тоже останутся здесь, а я пойду за Дианой.
Демон с усмешкой кивнул.
-- Если есть какая-нибудь еда, - добавил он, -
ешьте, не теряйте времени. Пора в путь.
-- Милорд, - сказал Конрад. - Вы собираетесь
выступить против орды?
-- А что делать? У нас нет выбора. Вернуться мы не
можем, оставаться здесь - тоже. Этот остров отвратителен.
Конрад оскалился по-волчьи.
-- Я буду рядом с вами, когда мы выступим. Мне
хватит одной руки, чтобы махать дубиной.
-- И я тоже, - сказал Скрач. - Снупи верно говорил,
когда дал мне вилы. Принадлежность, он сказал. Они
подходят к моим рукам, будто для меня сделаны.
-- Ну, до скорого, - кивнул Дункан.
Он нашел Диану на маленькой скале.Она повернула
голову, когда услышала его шаги.
-- Пора идти?
-- Почти, - сказал он. - Очень скоро.
-- Перед ордой...
-- Я должен кое-что сказать вам, - перебил он, - и
кое-что показать. Я давно должен был это сделать.
Он достал талисман и протянул ей. Она глубоко
вздохнула, протянула руку, но тут же ее отдернула.
-- Вольферта?
Он кивнул.
-- Откуда он у вас? Почему вы мне не сказали?
-- Я боялся, что вы потребуете талисман себе. А мне
он был нужен.
-- Зачем?
-- Против орды. Для этого Вольферт его и сделал.
-- Но Кутберт говорил...
-- Кутберт ошибался. Талисман защищал нас от орды с
того дня, как я его нашел. Орда посылала против нас своих
ставленников, но сама, за некоторыми исключениями, не
выступала. Она держится от нас подальше.
Диана взяла талисман обеими руками и медленно
поворачивала, подставляя сияющие камни под лучи солнца.
-- Какая красота! Где вы его нашли?
-- В могиле Вольферта. Конрад спрятал меня там,
когда меня оглушили дубиной в том огороде, где мы с вами
впервые встретились.
-- Странная идея - спрятать человека в могилу.
-- У Конрада иной раз бывают странные идеи и, как
правило, всегда эффективные.
-- И вы нашли его там случайно?
-- Когда я пришел в себя, я лежал на нем, и это было
очень неудобно. Я думал, что это камень. Сначала я
собирался отдать его вам, если мы снова встретимся, но
когда стало очевидным...
-- Понятно, - сказала она. - И теперь вы хотите
использовать его против орды. Может, он уничтожит ее?
-- Я делаю ставку на это. Нас явно что-то защищало.
Конечно, талисман. И я думаю, орда боится именно его,
иначе зачем бы ей собираться в рой против нас?
-- Значит, Вольферт был прав, а все остальные
ошибались, - сказала Диана. - Они выгнали его, а он был
прав.
-- Даже колдуны могут ошибаться, - сказал Дункан.
-- Еще одно: скажите, зачем вы здесь? Что привело
вас сюда? Почему так важно для вас попасть в Оксенфорд?
Вы ничего не говорили ни мне, ни Кутберту. Ему было бы
очень интересно. У него было много друзей в Оксенфорде,
он переписывался с ними много лет.
Пирамида