деревню и расширить дистанцию между нами.
-- Они и так довольно далеко, но чем дальше, тем
лучше.
Тайни встал, метнулся влево и зарычал.
-- Собака что-то учуяла, - сказал Дункан.
-- Человека, - уточнил Конрад, - судя по рычанию.
-- А ты откуда знаешь ?
-- Я понимаю все, что он говорит.
Дункан повернулся посмотреть, что увидел Тайни, но
ничего не заметил. Не было никаких признаков человека.
-- Дружище, - сказал Дункан в пространство, - я бы
на твоем месте вышел. Мне не хотелось бы посылать за
тобой собаку.
Некоторое время ничего не происходило, затем кусты
зашевелились, и из них вылез человек. Тайни шагнул
вперед.
-- Оставь его, - сказал собаке Конрад.
Человек был высок и костляв. На нем была рваная
коричневая ряса, доходившая ему до лодыжек. На плечах
горбился капюшон. В правой руке он держал длинный
узловатый посох, в левой - пучок растений.
-- Я Эндрю, отшельник, - сказал он. - Я не собираюсь
мешать вам и поэтому, увидев вас, спрятался. Я искал
зелень для супа. Может, у вас найдется немного сыра ?
-- Есть, - проворчал Конрад.
-- Я просто мечтаю о сыре, - проговорил отшельник. -
Я просыпаюсь ночью и тоскую о кусочке сыра. Я так давно
не пробовал его !
-- В таком случае, - ответил Дункан, - мы дадим тебе
немного. Конрад, может, ты снимешь мешок с Бьюти ?
-- Подождите минутку, - сказал Эндрю. - Не
обязательно делать это сейчас. Вы ведь путешественники,
не так ли ?
-- Сам видишь, - не очень любезно сказал Конрад.
-- В таком случае почему бы вам не переночевать у
меня ? Я страшно изголодался по человеческим лицам и
звукам человеческого голоса. Здесь, правда, есть дух, но
разговаривать с ним не то, что с человеком во плоти.
-- Дух ? - Удивился Дункан.
-- Ага, дух. Очень порядочный дух и вполне
приличный. Никакого звяканья цепей или стонов по ночам.
Он живет в моей келье с того дня, как его повесили
разрушители.
-- Ясно, что разрушители. А не скажешь ли ты нам,
каким образом ты сам избежал разрушителей ? - Спросил
Дункан.
-- Я прятался в своей келье, - ответил Эндрю. - Это,
в сущности, пещера, и она не так тесна, мала и убога,
какой должна быть настоящая келья. Боюсь, что я не
настоящий отшельник. Я так и не дошел до умерщвления
плоти, как делает большинство отшельников. Сначала я
вырыл пещеру величиной с келью, но с годами расширял,
пока она не стала просторной. Там для вас полно места, и
она спрятана, так что вы будете в безопасности от всякого
наблюдения, а мне думается, что большинство
путешественников по таким местам желает этого. Наступает
вечер, вам надо искать место для лагеря, а лучшего места,
чем моя келья, вам не найти.
Дункан посмотрел на Конрада.
-- Как ты думаешь ? Подойдет ?
-- Вы мало спали в прошлую ночь, - ответил Конрад, -
я еще меньше. По-моему, этот тип - честный парень.
-- Там дух, - предупредил Дункан.
Конрад пожал плечами.
-- Духи меня не беспокоят.
-- Ну, тогда все в порядке. Веди нас, брат Эндрю.
Пещера находилась в миле от деревни. Они прошли
через кладбище, которым, судя по разнородности и
состоянию каменных плит, пользовались не одно столетие.
Почти в центре его находилась маленькая гробница из
местного камня. Когда-то давно, видимо, во время грозы,
большой дуб упал поперек могилы, разбил скульптуру на
вершине надгробия и сдвинул покрывавшую могилу плиту.
Чуть подальше кладбища находилась пещера отшельника,
вырытая в крутом склоне холма. Вход в нее был
замаскирован деревьями и густым кустарником, а прямо
перед ним болтливый ручей торопился спуститься в глубокий
овраг.
-- Идите внутрь, - сказал Конрад Дункану, - а я
расседлаю Дэниела и сниму поклажу с Бьюти.
Пещера была темной, но даже в темноте чувствовалось
пространство. В камине горел небольшой огонь. Отшельник
ощупью нашел свечу, зажег ее и поставил на стол. Свеча,
разгоревшись, показала толстый тростниковый ковер на
полу, грубый стол, такие же скамейки и стул, ящики у
земляных стен, в одном углу соломенный матрац, в другом -
шкафчик с несколькими свитками пергамента. Заметив, что
Дункан взглянул на свитки, отшельник сказал:
-- Да, я умею читать, но плохо. В свободное время я
сижу здесь при свече, разбираю слова и стараюсь понять
древних отцов церкви. Сомневаюсь, чтобы у меня это
получилось, потому что у меня простая душа и временами
глупая, как сапог, а древние отцы, похоже, больше
увлекались словами, чем смыслом. Как я вам уже говорил,
я, в сущности, плохой отшельник, но я прилагаю старания,
хотя иной раз и сам задумываюсь над истинной профессией
отшельника. Я думаю, что отшельники - самые глупые и
бесполезные члены общества.
-- Однако, - заметил Дункан, - это призвание
считается весьма высоким.
Пирамида