- Поглядите только на него, он ходит по воде, яко посуху, и опускает руки
от того, что не проходит сквозь стены.
- Но то было просто, а это...
- Утверждая, что ты чего-то не можешь, ты лишаешься всемогущества, -
пропел он. - Не ты ли неделю назад плавал в земле?
- Ну плавал.
- А разве стена - это не просто вертикальная земля? Разве тебе так уж
важно, как расположена иллюзия? Горизонтальные иллюзии легко
преодолеть, а вертикальные - нет?
- Мне кажется, я начинаю наконец понимать тебя, Дон.
Он посмотрел на меня и улыбнулся.
- Как только ты поймешь меня, придет пора оставить тебя на время
наедине с самим собой.
На окраине городка стояло большое хранилище зерна и силоса,
построенное из оранжевого кирпича. Казалось, что он решил вернуться к
самолетам другой дорогой и свернул в какой-то переулок, чтобы срезать
путь. Для этого надо было пройти сквозь кирпичную стену. Он круто
повернул направо, вошел в стену и пропал из виду. Теперь я думаю, что
если бы сразу же повернул за ним, то тоже смог бы пройти сквозь нее. Но я
просто остановился на тротуаре и посмотрел на место, где он только что
был. Затем я коснулся рукой стены, она была из твердого кирпича.
- Когда-нибудь, Дональд, - сказал я, - когда-нибудь... - и в одиночестве
пошел кружным путем к самолетам.
- Дональд, - сказал я, когда добрался до поля. - Я пришел к выводу, что ты
просто не живешь в этом мире.
Он удивленно посмотрел на меня с крыла своего самолета, где учился
заливать бензин в бак.
- Конечно, нет. Можешь ли ты мне назвать кого-нибудь, кто живет в нем?
- Что ты хочешь этим сказать, могу ли я назвать кого-нибудь, кто живет? Я!
Я живу в этом мире!
- Превосходно, - похвалил он, как будто мне удалось самостоятельно
раскрыть страшную тайну. - Напомни потом, что сегодня я угощаю тебя
обедом. Я просто поражен, что ты умеешь постоянно учиться.
Это сбило меня с толку. Он говорил без сарказма и иронии, он был
абсолютно серьезен.
- Что ты хочешь сказать? Конечно же, я живу в этом мире. Я и еще
примерно четыре миллиарда человек. Это ты...
- О, боже, Ричард! Ты серьезно! Обед отменяется. Никаких бифштексов,
никаких салатов, ничего! Я-то думал, что ты овладел главным знанием. -
Он замолчал и посмотрел на меня с сожалением. - Ты уверен в этом? Ты
живешь в том же мире, что, например, и биржевой маклер, да? И твоя
жизнь, как мне кажется, только что круто изменилась из-за новой политики
Биржевого комитета - от перераспределения министерских портфелей с
пятидесятипроцентной потерей вложения для держателей акций? Ты
живешь в том же мире, что и шахматист-профессионал? Нью-йоркский
открытый турнир начинается на этой неделе. Петросян, Фишер и Браун
сражаются за приз в полмиллиона долларов. Что же ты тогда делаешь на
этом поле в Мейленде, штат Огайо? Ты и твой биплан, "Флит", выпуска
1929 года, здесь, на фермерском поле, и для тебя нет ничего важнее, чем
разрешение использовать это поле для полетов, люди, желающие
покататься на самолете, постоянный ремонт мотора и то, чтобы, не дай бог,
не пошел град... Сколько же, по-твоему, человек живет в твоем мире? Ты
стоишь там, на земле, и серьезно утверждаешь, что четыре миллиарда
живут не в четырех миллиардах разных миров, ты серьезно собрался это
мне доказать? - он так быстро говорил, что начал задыхаться.
- А я уже прямо чувствовал, как картошка тает на языке, - сказал я.
- Очень жаль. Очень хотелось тебя угостить. Но с этим все, лучше и не
вспоминать.
И хоть тогда я в последний раз обвинил его в том, что он не живет в этом
мире, прошло еще много времени, прежде чем я понял слова, на которых
открылась книжка:
"Если ты немного потренируешься, живя как придуманный персонаж,
ты поймешь, что придуманные герои иногда более реальны, чем люди,
имеющие тело и бьющееся сердце".
Часть тринадцатая
"Твоя совесть - это мерило искренности твоего желания быть самим
собой. Прислушайся к ней внимательно".
- Мы все свободны делать то, что мы хотим, - сказал он той ночью. - Ведь
это так просто, ясно и понятно. Вот великий путь к управлению Вселенной.
- Да, почти. Ты забыл об очень важной детали, - уточнил я.
- Какой же?
- Мы все свободны делать то, что хотим, пока мы не вредим кому-либо, -
напомнил я. - Я знаю, что ты хотел это сказать, но следует говорить вслух
то, что имеешь в виду.
В темноте внезапно что-то зашуршало, я взглянул на него.
- Ты слышал?
- Да. Похоже, там кто-то есть... - Он поднялся и ушел в темноту. Внезапно
он засмеялся и произнес имя, которое я не расслышал. - Все нормально, -
сказал он, - нет, мы будем рады тебе... зачем тут стоять... пойдем, мы тебе
действительно рады...
Незнакомец отвечал с сильным акцентом, чем-то похожим на румынский.
- Спасибо. Мне бы не хотелось вторгаться в вашу компанию.
Вид человека, которого он привел к костру, был, как бы это сказать,
несколько неожиданным для ночной поры в этих краях. В его облике было
что-то волчье, пугающее. Гладко выбритый мужчина небольшого роста, в
вечернем костюме и черной накидке с красной атласной подкладкой
чувствовал себя на свету неуютно.
- Я проходил мимо, - бормотал он. - Полем короче идти до моего дома...
- Да ну... - Я видел, Шимода не верил этому человеку, знал, что он врет, и в
то же время изо всех сил сдерживался, чтобы не расхохотаться. Я надеялся
вскоре тоже все понять.
- Устраивайтесь поудобнее, - предложил я. - Можем ли мы чем-нибудь
помочь? - На самом деле у меня не было такого уж сильного желания
помогать, но он так ежился, что мне хотелось, чтобы он хоть немного
расслабился, если, конечно, сможет. Он посмотрел на меня с отчаянной
улыбкой, от которой я похолодел. "Да, вы можете помочь мне. Мне это
крайне необходимо, иначе я бы не попросил. Можно я попью вашей крови?
Совсем чуть-чуть? Это моя пища; мне нужна человеческая кровь..."
Может быть, во всем виноват акцент или я не понял его слов, но вскочил я
Пирамида
