странно, что с ними вообще приходится сталкиваться. Протонный поток
распространяется весьма узким пучком, и вероятность попасть в него
ничтожна.
- Нам просто повезло, - вздохнул Дауге. - Омерзительное состояние,
когда тебя вот так запросто убивают, а ты ничего не можешь сделать. И
потом... я вообще терпеть не могу уколов, а от этих вдобавок сильно болит
поясница.
- И даже спецкостюмы не могли бы помочь? - поинтересовался Быков.
- Какие там спецкостюмы!.. - Дауге махнул рукой. - От этого,
Алексей, никакие костюмы не спасут. Энергии в миллионы электроновольт!
Но, к счастью, все позади...
- Пока еще не все, - сказал Ермаков.
- А что такое?
- В рубке до сих пор мигают индикаторы.
Юрковский живо обернулся к нему:
- Мигают?
Ермаков кивнул.
- Мигают, черт бы их взял, - подтвердил Богдан.
- Сильно?
- Да нет, этак на одну сотую рентгена. Но все-таки мигают...
- Значит, извержение еще не прекратилось... А ведь мы летим как раз
около оси протонного пучка... - Дауге с озабоченным видом задумался.
- Никуда не годится! - Юрковский с видом учителя, уличившего ученика
в ошибке, покачал головой. - Солнце вращается, и место извержения давно
переместилось в сторону. Нет, здесь что-то другое...
- Наведенная радиация, - сказал Ермаков.
- Ну конечно! - обрадовался Дауге. - Этого и следовало ожидать. Под
воздействием протонной бомбардировки часть атомов в толще стен "Хиуса"
стала радиоактивной, только и всего...
- Хорошенькое "только и всего"! С этим будет такая возня...
- Не думаю, - возразил Спицын. - Ведь радиация не очень сильная,
допустимую дозу не превышает.
- Хорошо еще, что сверху нас прикрыл "Мальчик", - осмелился вставить
свое слово Быков.
- Да, "Мальчик"... - Ермаков подумал. - Ведь "Мальчик" тоже может
оказаться зараженным. Это было бы неприятно.
- Сделаем вылазку, проверим? - предложил Юрковский.
- Только после того, как повернемся зеркалом к Солнцу. Примерно
через сутки.
- Подумать только, - проговорил Дауге, который, видимо, все еще
осмысливал пережитое, - если бы эта гадость длилась еще несколько минут,
все было бы кончено! "Хиус" с мертвым экипажем!
- И через пятьдесят часов мы раскаленным облаком врезаемся в
Солнце...
- Такие похороны не снились ни одному викингу! - торжественно сказал
Юрковский. - Иногда мне чертовски жаль, что я не поэт...
- Лучше уж без похорон, - заметил Михаил Антонович. - Мне кажется,
что, как ни увлекательна эта перспектива, нам следует сначала выполнить
свою задачу.
- Мертвый планетолет с мертвым экипажем... - Богдан посмотрел на
Ермакова. - Такие уже есть, не так ли, Анатолий Борисович?
- Межпланетные "Летучие Голландцы"...
- Что с ними случилось? - с понятным любопытством осведомился Быков.
- Разные причины... Болезни, вывезенные с других планет, такие же
вот вспышки на Солнце...
Разговор этот происходил в кают-компании. Юрковский сидел верхом на
стуле, положив локти на его спинку, и поглядывал на собеседников
красивыми блестящими глазами. Дауге ходил из угла в угол, останавливаясь
время от времени у стола, чтобы взять из вазы ломтик засахаренного лимона
и покряхтеть, поглаживая поясницу. Спицын и Быков устроились на диване.
Ермаков, только что сменившийся с вахты, сидел у книжного шкафа, а Михаил
Антонович, собиравшийся в рубку, стоял в дверях.
- Да, это ужасная штука, - вхдохнул Дауге. - Планетолет с экипажем
мертвецов...
- Гм... - Ермаков взглянул на часы, затем на Михаила Антоновича. -
Иногда это, несомненно, случалось потому, что пилоты слишком полагались
на точность автоматического управления.
Михаил Антонович запылал от смущения, кашлянул и поспешно вышел.
Юрковский рассмеялся, скаля белые зубы:
- Пойдем-ка и мы, Иоганыч, работать, а то ты ненароком все конфеты
слопаешь.
- Зависть все, - покачал головой Дауге. - Зависть и жадность. У меня
после инъекции болит поясница, понял? Неужели нельзя человеку немного
утешиться? Ладно, идем. К тебе?
- И я, пожалуй, пойду, посплю перед вахтой, - сказал Богдан. - Ты не
пойдешь, Алексей Петрович?
- Нет, посижу здесь, почитаю.
Юрковский, Богдан и Дауге ушли, и Быков углубился в растрепанный
сборник статей по радионаведению в астронавтике.
Жизнь на планетолете шла своим чередом. Ермаков вел наблюдение за
работой фотонной техники и разрабатывал совместно со штурманом какую-то
проблему новой космогации; геологи в сотый раз пересматривали программу
исследовательских работ на Голконде; Быков читал книги по астрономии;
Богдан Спицын все свободное время возился с радиоаппаратурой.
Однажды Богдан позвал всех к рубке.
- Слушайте! - сказал он, счастливо улыбаясь. - Говорит Марс,
Песчаная Бухта. Это для нас.
"...очень недолго, - говорил высокий веселый женский голос. - И вот
в долине, закрытой от холодных бурь отрогами Срединного Хребта, мы
обнаружили мелководные озера и обширные луга, словно из детской сказки.
Ах, товарищи, если бы вы знали, какая это красота! Вы поднимаетесь на
вершину холма и видите: лиловая гладь озера, неподвижная, как зеркало,
необыкновенный ковер высоких оранжевых трав и огромных ярко-зеленых
цветов, и над всем этим - темно-фиолетовое небо. Нам хотелось сорвать с
себя скафандры..."
Быков видел, как на лицах товарищей восторг и радость борются с
недоверием, губы их сами собой раздвигаются в счастливые улыбки, глаза
загораются мягкими теплыми огоньками.
Скачать книгу [0.24 МБ]
Пирамида