- На всех?
- На всех... да возьмите и запасец.
Быков молча отобрал восемь новеньких карабинов, несколько десятков
ручных гранат, лучевые пистолеты, финские ножи в светло-желтых кожаных
чехлах.
- А патроны где? И капсюли для гранат?
- Есть патроны, капсюли и все, что хотите. Напишите начальнику
склада, что вам нужно.
Они спустились этажом ниже.
- Это тоже для вас, - сказал Краюхин, указывая на цилиндрические
предметы, тускло отсвечивающие воронеными боками.
- Атомные мины... - пробормотал Быков.
- Знаете?
- Как не знать...
- Возьмите десять комплектов. Прихватите десяток висячих
прожекторных ракет.
Спустя два часа через город на полигон проехала машина, груженная
тяжелыми пластмассовыми ящиками и десятью круглыми решетчатыми футлярами.
Еще через два часа эти ящики и футляры при посильном участии и под личным
наблюдением Быкова были погружены на "Хиус".
Наконец все было закончено. В течение одной ночи исчезли легкие и
неуклюжие фермы, опутывавшие планетолет, шланги, краны и конвейеры. Ушли
машины и тракторы, уехали люди. На истоптанной, развороченной земле
остались под моросящим дождем только обрывки проводов и тросов, куски
фанеры, несколько забытых досок да вбитые в грязь клочья маслянистой
упаковочной бумаги.
Краюхин в сопровождении Ермакова и начальника группы обслуживания
облазил все помещения "Хиуса", все пересмотрел и перетрогал, придирчиво и
подозрительно прислушался к мощному гулу включенных для пробы соленоидов,
сделал несколько пустячных замечаний, слез на землю, вытер руки о край
плаща и сказал:
- Пожалуй, все в порядке, Анатолий Борисович. Подписывайте акт.
Ерников согласно наклонил голову. Начальник группы обслуживания
облегченно вздохнул, потоптался, затем спросил, покашливая:
- Когда же старт, Николай Захарович? Завтра?
Но, как оказалось, оставались еще кое-какие формальности. В городе
Краюхина срочно вызвали на радиостанцию, и, вернувшись оттуда, он сухо
(так, по крайней мере, показалось Быкову) сообщил, что старт
откладывается на утро послезавтра, а завтра прибывает комиссия.
- И вечером будет... э... торжественный обед. Можно без фраков.
Юрковский энергично пошевелил губами, Ермаков равнодушно зевнул, а
Крутиков пожал плечами и снова углубился в какую-то книгу.
- Пойдем прогуляемся, - предложил Дауге Быкову.
Они вышли из гостиницы и не спеша направились вдоль улицы к
полигону.
- Тосты, напыщенные речи, - сказал Иоганыч устало. - Терпеть этого
не могу!
- Ну, знаешь... - Быков недовольно поглядел на него. - Такое событие
все-таки...
- Да какое оно "такое"? Люди делают свое дело. Чего же тут
экстраординарного? Ведь не назначается же специальная комиссия, скажем,
для того, чтобы отметить отправление геологической экспедиции?
- Бывает, наверное, что и назначается.
- И напрасно. Это только на нервы действует.
- Не знаю, не знаю. Все-таки проявление внимания, так сказать...
Люди идут на риск...
- Не хвастайся, - сказал Дауге строго. Быков сконфузился. - На
риск... Думаешь, эти министерские понимают, что это за риск? Проявление
внимания... - Дауге сплюнул. - Это же сплошная казенщина. И никакого
чувства такта. Обязательно найдется какой-нибудь ишак, который будет
превозносить до небес "аргонавтов вселенной", а заодно и самого себя за
мудрое руководство упомянутыми аргонавтами.
- Гм...
- Причем, заметь, настоящие, ценные работники аппарата министерства
сюда не поедут специально на проводы. Ни Кокорышкин, ни Привалов, ни
Стручинский... Во-первых, они заняты по горло, во-вторых, они достаточно
тактичны, в-третьих, отлично понимают, что все это комедия. Впрочем, это
каждый понимает.
Некоторое время они шли молча. Быков спросил:
- Так почему же так делается?
- А черт его знает, почему. Думаю, еще с первых лет после
революции... Тогда еще, наверное, нужно было воодушевлять людей,
напомнить им об их долге, разъяснить им значение предстоящей работы...
Вот с тех пор и повелось так, и не могут отказаться от дурацкого обычая.
Ведь кому лучше нас понимать значение того, что делает сейчас с нашей
помощью Краюхин? Вот увидишь, они будут делать вид, что только благодаря
им... и так далее. А Краюхину потребовалось битых пять лет, чтобы
отвоевать проекту "Хиуса" место под солнцем.
Дауге помолчал, затем добавил:
- Конечно, формально министерство должно иметь акт комиссии о
состоянии "Хиуса" перед стартом. Но уж эти банкеты...
Быков не стал возражать. Спорить не хотелось, и кроме того, он
чувствовал, что Иоганыч во многом прав.
Они повернули назад, и тут он заметил, что встречные прохожие
почтительно сторонятся их, давая им дорогу, а некоторые в знак
приветствия прикладывают руку к головному убору. Он обратил на это
внимание Дауге. Тот рассмеялся.
- Мы живем здесь уже месяц, и все в городе знают, кто мы такие.
Знают они и то, что послезавтра мы... прыгнем.
Снова пошел дождь, и они поспешно вернулись в гостиницу. У входа в
столовую Дауге остановился, попятился и толкнул Быкова локтем:
- Тихо!..
Столовая была освещена неярким вечерням солнцем. На диване,
склонившись друг к другу, усидели Богдан Спицын и Вера Николаевна. Они
молчали, глядя в окно, и лица их были так серьезны и необычайно грустны,
что у Быкова сжалось сердце. Большая белая рука Богдана обнимала узкие,
хрупкие плечи женщины. Дауге потянул Алексея за рукав, и они на цыпочках
прошли на второй этаж.
- Вот, Алексей, как бывает... - проговорил Дауге. - Встречаются
только на неделю, на две, и снова в разные стороны. Она старше его на
Скачать книгу [0.24 МБ]
Пирамида