ужасом глядя на экран. Масса плотной серой пыли надвигалась сбоку, и над
ней плыли наискосок десятки блестящих угловатых глыб. Юрковский даже
застонал: сейчас заволочет, закроет, сомнет и утащит невесть куда и эти
странные белые камни и этого серебристого паучка, и никто никогда не
узнает, что это было...
- Вниз! - заорал он. - Михаил, вниз!..
Космоскаф дернулся.
- Назад! - крикнул Быков. - Михаил, я приказываю: назад!
Юрковский протянул руку и выключил прием.
- Вниз, Миша, вниз... Только вниз... И поскорее.
- Что ты, Володенька! Нельзя же - приказ! Что ты! - Михаил Антонович
повернулся к рации. Юрковский поймал его за руку.
- Посмотри на экран, Михаил, - сказал он. - Через двадцать минут
будет поздно... - Михаил Антонович молча рвался к рации. - Михаил, не будь
дураком... Нам выпал один шанс на миллиард... Нам никогда не простят... Да
пойми ты, старый дурак!
Михаил Антонович дотянулся-таки до рации и включил прием. Они
услыхали, как тяжело дышит Быков.
- Нет, они нас не слышат, - сказал он кому-то.
- Миша, - хрипло зашептал Юрковский. - Я тебе не прощу никогда в
жизни, Миша... Я забуду, что ты был моим другом, Миша... Я забуду, что мы
были вместе на Голконде... Миша, это же смысл моей жизни, пойми... Я ждал
этого всю жизнь... Я верил в это... Это, Пришельцы, Миша... - Михаил
Антонович взглянул ему в лицо и зажмурился: он не узнал Юрковского. -
Миша, пыль надвигается... Выводи под пыль, Миша, прошу, умоляю... Мы
быстро, мы только поставим радиобакен и сразу вернемся. Это же совсем
просто и неопасно, и никто не узнает...
- Ну вот, что ты с ним будешь делать? - вскричал Быков.
- Они что-то нашли, - сказал голос Жилина.
- Нельзя ведь. Не проси. Нельзя. Ведь я же обещал. Он с ума сойдет от
беспокойства. Не проси...
Серая пелена пыли надвинулась вплотную.
- Пусти, - сказал Юрковский. - Я сам поведу.
Он стал молча выдирать Михаила Антоновича из кресла. Это было так
дико и страшно, что Михаил Антонович совсем потерялся.
- Ну, хорошо, - забормотал он. - Ну, ладно... Ну, подожди... - Он все
никак не мог узнать лица Юрковского, это было похоже на жуткий сон.
- Михаил Антонович! - позвал Жилин.
- Я, - слабо сказал Михаил Антонович, и Юрковский изо всех сил ударил
по рычажку бронированным кулаком. Металлическая перчатка срезала рычажок
словно бритвой.
- Вниз! - заревел Юрковский.
Михаил Антонович, ужаснувшись, бросил космоскаф в
двадцатикилометровую пропасть. Он весь содрогался от жалости и страшных
предчувствий. Прошла минута, другая...
Юрковский сказал ясным голосом:
- Миша, Миша, я же понимаю...
Ноздреватые каменные глыбы на экране росли, медленно поворачивались.
Юрковский привычным движением надвинул на голову прозрачный колпак
скафандра.
- Миша, Миша, я же понимаю, - услышал Жилин голос Юрковского.
Быков, сгорбившись, сидел перед рацией, обеими руками вцепившись в
стойку бесполезного микрофона. Он мог только слушать, и пытаться понять,
что происходит, и ждать, и надеяться. Вернутся - изобью в кровь, думал он.
Этого паиньку штурмана и этого генерального мерзавца. Нет. Не изобью.
Только бы вернулись. Только бы вернулись. Рядом - руки в карманы - молчал
угрюмый Жилин.
- Камни, - жалобно сказал Михаил Антонович, - камни...
Быков закрыл глаза. Камни в Кольце. Острые, тяжелые. Летят, ползут,
крутятся. Обступают. Подталкивают, отвратительно скрипят по металлу.
Толчок. Потом толчок посильнее. Это еще ерунда, не страшно, горохом
сыплется по обшивке ползучая мелочь, и это тоже ерунда, а вот где-то сзади
надвигается тот самый тяжелый и быстрый, словно пущенный из гигантской
катапульты, и локаторы еще не видят его за пеленой пыли, а когда увидят,
будет все равно поздно... Лопается корпус, гармошкой складываются
переборки, на миг мелькнет в трещине забитое камнем небо, пронзительно
свистнет воздух, и люди становятся белыми и хрупкими как лед... Впрочем,
они в скафандрах. Быков открыл глаза.
- Жилин, - сказал он. - Иди к Маркушину и узнай, где второй
космоскаф. Пусть приготовит для меня пилота.
Жилин исчез.
- Миша, - беззвучно позвал Быков. - Как-нибудь, Миша... Как-нибудь...
- Вот он, - сказал Юрковский.
- Ай-яй-яй-яй-яй, - сказал Михаил Антонович.
- Километров пять?
- Что ты, Володенька! Гораздо меньше... Правда, хорошо, когда камней
нет?
- Тормози понемногу. Я буду готовить бакен. Эх, зря, я рацию сломал,
дурак...
- Что же это может быть, Володенька? Смотри, какое чудище!..
- Он их держит, видишь? Вот они где, пришельцы. А ты ныл!
- Что ты, Володенька? Разве я ныл? Я так...
- Как-нибудь стань, чтобы его, спаси-сохрани, не задеть...
Наступило молчание. Быков напряженно слушал. Может быть, и обойдется,
думал он.
- Ну, чего ты куксишься?
- Не знаю, право... Как-то мне все это странно... Не по себе
как-то...
- Выйди под лапу и выброси магнитную кошку.
- Хорошо, Володенька...
Что они там нашли, думал Быков. Что еще за лапа? Что они там
копаются? Неужели нельзя побыстрее?
- Не попал, - сказал Юрковский.
- Подожди, Володенька, ты не умеешь. Дай я.
- Смотри, она словно вросла в камень... А ты заметил, что они все
одинаковые?
- Да, все пять. Мне это сразу странным показалось...
Вернулся Жилин.
- Нет космоскафа, - сказал он.
Быков даже не стал спрашивать, что это значит - нет космоскафа. Он
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида