Антонович говорил страстно и взволнованно, прижимая к левой стороне груди
коротенькую руку.
- ...И поверь мне, Володенька, никогда в жизни я не выслушивал
столько гадостей о людях. Все гадкие, дурные, один Базанов хороший.
Шершень, видите ли, тиран и диктатор, всех измотал, нагло диктует свою
волю. Все его боятся. Был один смелый человек на Дионе, Мюллер, и того
Шершень, видите ли, выжил. Нет-нет, Базанов не отрицает научных заслуг
Шершня, он, видите ли, даже восхищается ими, а в том, что обсерватория
пользуется такой славой, заслуга именно Шершня, но зато, видите ли, внутри
там царит упадок нравов. У Шершня есть специальный осведомитель и
провокатор, некий бездарь Кравец. Этот Кравец, видите ли, везде
подслушивает, а потом наушничает, а потом по указанию директора
распространяет слухи и всех между собой ссорит. Так сказать, разделяй и
властвуй. Кстати, пока мы беседовали, этот несчастный Кравец зашел в
библиотеку за какой-то книжкой. Как на него Базанов накричал! "Пошел вон!"
- кричит. Бедный Кравец, такой милый, симпатичный юноша, даже
представиться не успел толком. Весь покраснел и ушел, даже книжки не взял.
Я, конечно, не мог сдержаться и здорово отчитал Базанова. Я ему прямо
сказал: "Что же вы, Петя? Разве можно?"
Михаил Антонович перевел дух и вытер лицо платочком.
- Ну, вот, - продолжал он. - Базанов, видите ли, необычайно
нравственно чистоплотен. Он не выносит, когда кто-нибудь за кем-нибудь
ухаживает. Здесь есть молоденькая сотрудница Зина, астрофизик, так он
приклеил к ней сразу двух кавалеров да еще вообразил, что они из-за нее
передрались. Она, видите ли, делает авансы и тому и другому, а те как
петушки... Причем сам, заметьте добавляет, что это только слухи, но что
факт остается фактом, все трое в ссоре. Мало того, что Базанов склочничает
со всеми астрономами, он втянул в свои склоки и инженер-контролеров. Все у
него кретины, сопляки, работать никто не умеет, недоучки... У меня волосы
дыбом вставали, когда я это слышал! Вообрази, Володенька... Знаешь, кого
он считает главным виновником всего этого?
Михаил Антонович сделал эффектную паузу. Быков остановился и
посмотрел на него. Юрковский, сильно прищурясь, играл желваками на
обрюзглых щеках.
- Тебя! - сказал Михаил Антонович сорвавшимся голосом. - Я прямо ушам
не поверил! Генеральный инспектор МУКСа прикрывает все эти безобразия,
мало того, возит по обсерваториям каких-то таинственных любимцев,
пристраивает их там, а простых работников, придравшись к мелочи, увольняет
и возвращает на Землю. Всюду насадил своих ставленников, вроде Шершня! Я
этого уже не выдержал. Я ему сказал: "Извините, - говорю, - голубчик,
извольте отдавать отчет в своих словах".
Михаил Антонович снова перевел дух и замолчал. Быков принялся
расхаживать по кают-компании.
- Так, - сказал Юрковский. - Чем же ваша беседа кончилась?
Михаил Антонович гордо сказал:
- Я больше не мог его слушать. Я не мог слышать, как обливают грязью
тебя, Володенька, и коллектив лучшей дальней обсерватории. Я встал,
язвительно попрощался и ушел. Надеюсь, ему сделалось стыдно.
Юрковский сидел, опустив глаза. Быков сказал с усмешкой:
- Хорошо живут у тебя на базах, генеральный инспектор. Дружно живут.
- Я бы на твоем месте, Володенька, принял бы меры, - сказал Михаил
Антонович. - Базанова надо вернуть на Землю без права работать на
внеземных станциях. Такие люди ведь очень опасны, Володенька, ты сам
знаешь...
Юрковский сказал, не поднимая глаз:
- Хорошо. Спасибо, Михаил. Меры принять придется.
Жилин тихо сказал:
- Может быть, он просто устал?
- Кому от этого легче? - сказал Быков.
- Да, - сказал Юрковский и тяжело вздохнул. - Базанова придется
убрать.
В коридоре послышался торопливый стук магнитных подков.
- Юра возвращается, - сказал Жилин.
- Что ж, давайте обедать, - сказал Быков. - Ты с нами обедаешь,
Владимир?
- Нет. Я обедаю у Шершня. Мне еще о многом надо договориться с ним.
Жилин стоял у входа в рубку и первым увидел Юру. Он вытаращил глаза и
поднял брови. Тогда к Юре обернулись все остальные.
- Что это значит, стажер? - осведомился Быков.
- Что с тобой, Юрик? - воскликнул Михаил Антонович.
Выглядел Юра предосудительно. Левый глаз был залит красно-синим
синяком, нос деформировался, губы распухли и почернели. Левую руку он
держал несколько на весу, пальцы правой были облеплены пластырями. Спереди
на куртке виднелись наспех замытые темные пятна.
- Я дрался, - хмуро ответил Юра.
- С кем вы дрались, стажер?
- Я дрался со Свирским.
- Кто это?
- Это один молодой астрофизик на обсерватории, - нетерпеливо пояснил
Юрковский. - Почему вы подрались, кадет?
- Он оскорбил девушку, - сказал Юра. Он глядел прямо в глаза Жилину.
- Я потребовал, чтобы он извинился.
- Ну?
- Ну, и мы подрались.
Жилин едва заметно одобрительно кивнул. Юрковский встал, прошелся по
каюте и остановился перед Юрой, глубоко засунув руки в карманы халата.
- Я так понимаю, кадет, - сказал он холодно, - что вы устроили в
обсерватории мерзкий дебош.
- Нет, - сказал Юра.
- Вы избили сотрудника обсерватории.
- Да, - сказал Юра. - Но я не мог иначе. Я должен был заставить его
извиниться.
- Заставил? - быстро спросил Жилин.
Юра поколебался немного, затем сказал уклончиво:
- В общем он извинился. Потом.
Юрковский раздраженно сказал:
- А, черт, при чем тут это, Иван!
- Извините, Владимир Сергеевич, - смиренно сказал Иван.
Юрковский снова повернулся к Юре.
- Все равно это был дебош, - сказал он. - Так это выглядит, во всяком
Скачать книгу [0.17 МБ]
Пирамида