начинать, то с этой двери. В саду на лужайке с грушей за щекой оно,
конечно, приятнее... или, скажем, марши распевать, запершись в комнате...
Высунул я за дверь голову и прислушался. Тихо. Но Корней - у себя. Может,
это даже и лучше. В случае чего заору благим матом - выручит. Спустился я
в этот коридор, иду на цыпочках, даже руки расставил. До этой двери я
целую вечность добирался. Пройду десять шагов, остановлюсь, послушаю - и
дальше. Добрался. Дверь как дверь. Никелированная ручка. Приложил ухо -
ничего не слыхать. Нажал плечом. Не открывается. Взялся за ручку, потянул.
Опять не открывается. Интересно. Вытер я со лба пот, оглянулся. Никого.
Снова взялся за ручку, снова потянул, и тут стала дверь открываться. Со
страху или от неожиданности я ее, проклятущую, опять захлопнул. В башке у
меня пустота, и только одна мыслишка там прыгает, как горошина в
бензобаке: не лезь, дурак, не суйся, тебя не трогают, и ты не трогай... И
тут из меня и эту последнюю мыслишку вышибло.
Смотрю: прямо на стене сбоку от двери маленькими аккуратными
буковками написано по-алайски "значит". То есть там вообще-то много чего
было написано, всего в количестве шести строчек, но все остальное была
математика, причем такая математика, что я в ней одни только плюсы и
минусы разбирал. Так это выглядело: четыре строчки этой самой математики,
потом слово "значит", подчеркнутое двумя чертами, а потом еще две строчки
формул, обведенные жирной рамкой, на ней у него грифель раскрошился, у
того, кто писал. Вот так так... В бедной голове моей, в пустом моем
бензобаке, такая тут толкотня поднялась, что я и про дверь забыл. Выходит,
я не один тут, есть еще алайцы? Кто? Где? Почему я вас не видел до сих
пор? Зачем вы это написали? Знак подаете? Кому? Мне? Так я же математики
не знаю... Или вы эту математику развели только для отвода глаз? Ничего не
успел я в этот раз додумать, потому что услыхал как меня зовет Корней. Я
как полоумный сорвался с места и на цыпочках взлетел к себе. Кое-как
бухнулся на стул, закурил и схватил какую-то книжку. Корней внизу гаркнул
еще пару раз, а потом слышу - стучит в дверь.
Это у него, между прочим, правило: хоть он и в своем доме, но никогда
не войдет без стука. Это мне нравится. Мы к Гепарду тоже всегда стучали.
Но сейчас-то мне было не до этого. "Войдите", - говорю и делаю на лице
наивозможнейшую задумчивость, будто я так зачитался, что ничего не вижу и
не слышу.
Он вошел, остановился на пороге, прислонился к косяку и смотрит. По
лицу ничего не понять. Тут я сделал вид, что спохватился, и притушил
окурок. Тогда он заговорил.
- Ну, как Луна? - спрашивает.
Я молчу. Сказать мне нечего. В таких вот случаях мне всегда кажется,
что он костерить меня начнет, но этого никогда не бывает. Так вот и
сейчас.
- Пойдем-ка, - говорит. - Я тебе кое-что покажу.
- Слушаюсь, - говорю. И на всякий случай спрашиваю: - Прикажите
переодеться?
- А тебе в этом не жарко? - спрашивает он.
Я только усмехнулся. Не смог удержаться. Вот так вопросик!
- Ну, извини, - говорит он, словно мои мысли подслушал. - Пошли.
И повел он меня, куда раньше никогда не водил. Не-ет, ребята, я с
этим домом никогда не разберусь. Я даже и не знал, что в этом доме такое
есть. В гостиной он ткнулся в стену рядом с книжной нишей - и открылась
дверца, а за дверцей оказалась лестница вниз, в подпол. Оказывается, у
этого дома еще целый этаж есть, под землей, такой же роскошный и освещен
как бы дневным светом, но это не для жилья. У него там что-то вроде музея.
Огромная комната, и чего там только нет!
- Понимаешь, Гаг, - говорит он мне с каким-то странным выражением - с
грустью, что ли? - Я ведь раньше работал космозоологом, исследовал жизнь
на других планетах. Ах, какое это было чудесное время! Вот посмотри-ка! -
Он схватил меня за руку и поволок в угол, где на черной лакированной
подставке был растопырен какой-то странный скелет величиной с собаку. -
Видишь, у него два позвоночника. Зверь с Нистагмы. Когда мы взяли первый
экземпляр, то подумали сначала, что это какое-то уродство. Потом другой
такой же, третий... Выяснилось, что на Нистагме обитает целый новый бранч
животного мира - двухордовые. Их нет больше нигде... Да и на Нистагме
только один вид. Откуда он взялся? Почему?
И пошел, и пошел. Таскал он меня от скелета к скелету, руками
размахивал, голос возвышал - я таким его еще не видывал. Здорово,
наверное, он любил эту свою космозоологию. Или связаны были у него с ней
какие-то особенные воспоминания.
Не знаю. Из того, что он мне говорил, я, конечно, мало что понял и
мало что запомнил, да в общем и не особенно старался. Какое мне до всего
этого дело? Забавно было только на него смотреть, а уж эти зверюги!.. У
него их, наверное, штук сто. Либо скелеты, либо целиком, словно бы
вплавленные в такие здоровенные прозрачные глыбы (как я понимаю - для
особой сохранности), либо просто чучела, как в охотничьем домике у его
высочества, а то - одни только головы или шкуры.
Вот во втором зале у него - мы как туда вошли, я даже попятился - вся
стена справа завешана одной шкурой. Змеиное молоко! Длиной метров
двадцать, в поперечнике метра три, а то и все четыре, аж на потолок краем
залезает. И вся эта шкура покрыта не то пластинами, не то чешуей, и каждая
чешуища - с хорошее блюдо, и каждая сияет чистейшим изумрудным светом с
красными огоньками, так что вся зала от этой шкуры кажется будто
зеленоватой. Я обалдел, глаз не могу оторвать от этого сияния. Это же
надо, что на свете бывает! А головка маленькая, в мой кулак, и глаз не
видно, а в рот палец не просунешь - как это оно питало свою тушу,
непонятно...
Потом смотрю - в конце залы вроде бы еще одна дверь. В темное
помещение. Подошли поближе - да, ребята, это, оказывается, не дверь. Это,
оказывается, пасть раскрытая. Ей-богу, дверь. И даже не в комнату дверь,
а, скажем, в гараж. Или, может быть, в ангар. Называется эта зверюга -
тахорг, и добывают ее на планете Пандора. А Корней мимо нее рассеяно этак
прошел, как будто это черепаха какая-нибудь или, например, лягушка. А
голова ведь - с два вагона хороших, в пасти всю нашу школу разместить
можно. Это какое же должно быть тулово при такой голове! И каково его
добывать было! Из ракетомета, наверное...
Ну, чего там еще было? Ну, там всякие птицы, насекомые громадные...
Нога мне запомнилась. Стоит посередине зала нога. Тоже залитая в этот
прозрачный материал. Ну, страшная нога, конечно. Выше меня ростом,
узловатая, как старое дерево, когти - восемь штук, такие у дракона Гугу
изображают, каждый коготь как сабля... Ладно. Замечательно что?
Скачать книгу [0.08 МБ]
Пирамида