проворчал нам что-то неприязненное. Симонэ семенил за мною следом, время
от времени судорожно вздыхая.
Я решительно толкнул дверь госпожи Мозес и остолбенел. В комнате
горел розовый торшер, а на диване прямо напротив двери в позе мадам
Рекамье возлежала в шелковой пижаме очаровательная госпожа Мозес и читала
книгу. Увидев меня, она удивленно подняла брови, но, впрочем, тут же очень
мило улыбнулась. Симонэ за моей спиной издал странный звук - что-то вроде
"а-ап!".
- Прошу прощения, - еле ворочая языком, проговорил я и со всей
возможной стремительностью закрыл двери. Затем я повернулся к Симонэ и
неторопливо, с наслаждением взял его за галстук.
- Клянусь! - одними губами произнес Симонэ. Он был на грани обморока.
Я отпустил его.
- Вы ошиблись, Симонэ, - сухо сказал я. - Вернемся в ваш номер.
Прежним порядком мы проследовали в обратном направлении. Впрочем, по
дороге я передумал и повел его в свой номер. Я вдруг сообразил, что номер
мой не заперт, а там у меня вещественное доказательство. И кстати, не
мешает показать это самое доказательство великому физику.
Войдя, Симонэ бросился в мое кресло, на секунду закрыл лицо руками, а
затем принялся стучать себя по черепу кулаками, как развеселившийся
шимпанзе.
- Спасен! - бормотал он с идиотской улыбкой. - Ура! Снова живу! Не
таюсь, не прячусь! Ура!..
Потом он положил руки на край стола, уставился на меня круглыми
глазами и произнес шепотом:
- Но ведь она была мертва, Петер! Клянусь вам. Она была мертва, она
была убита, и мало того...
- Ерунда, - сказал я холодно. - Просто вы были омерзительно пьяны.
- Нет-нет, - возразил Симонэ, мотая головой. - Я был пьян, это верно,
но тут что-то нечисто, тут что-то не так... Скорее, уж это был кошмар,
бред... почудилось... Может быть, я и на самом деле немножко того, а,
Петер?
- Может быть, - согласился я.
- Не знаю, просто не знаю... Я глаз не сомкнул все это время, то
раздевался, то одевался... хотел даже бежать... особенно, когда услышал,
как вы там ходите и говорите придушенными голосами...
- Где вы находились в это время?
- Я находился... В какое, собственно, время?
- Пока мы говорили придушенными голосами.
- У себя. Я не выходил из номера.
- В какой именно комнате вашего номера вы находились?
- То в одной, то в другой... Честно говоря, пока вы допрашивали
Олафа, я пытался подслушивать и сидел в спальне... - Глаза его вдруг снова
выкатились. - Постойте-ка, - сказал он. - Но если она жива... тогда из-за
чего вся эта суета? Что случилось? Заболел кто-нибудь?
- Отвечайте на мои вопросы, - сказал я. - Что вы делали после того,
как ушли из бильярдной?
Некоторое время он молчал, глядя на меня круглыми глазами и покусывая
нижнюю губу.
- Понятно, - сказал он наконец. - Значит, все-таки что-то случилось.
Ну, ладно... Что я делал после того, как вы ушли? Сыграл сам с собой на
бильярде и пошел к себе. Было уже около десяти, а я назначил свое
предприятие на одиннадцать, надо было привести себя в порядок, освежиться,
побриться, то-се... Этим я и занимался примерно до половины одиннадцатого.
А потом ждал, смотрел на часы, смотрел в окошко... Остальное вы знаете...
Вот так...
- Вы вернулись в номер около десяти. А точнее? Ведь вы собирались на
свидание и наверняка часто поглядывали на часы.
Симонэ тихонько свистнул.
- Ого! - сказал он. - Кажется, это следствие по всем правилам. Может
быть, вы все-таки скажете мне, что произошло?
- Убит Олаф, - сказал я.
- Как - убит? Вы же только что были у него в номере... Я сам слышал,
как вы с ним там разговаривали...
- Я разговаривал не с ним, - сказал я. - Олаф мертв. Поэтому
постарайтесь поточнее вспомнить все, о чем я вас спрашиваю. Когда вы
вернулись в свой номер?
Симонэ вытер покрытый испариной лоб. Лицо у него сделалось
несчастным.
- Безумие какое-то, - пробормотал он. - Сумасшедший бред... Сначала
то, теперь это...
Я применил старый испытанный прием. Пристально глядя на Симонэ, я
сказал:
- Перестаньте крутить. Отвечайте на мои вопросы.
Симонэ мгновенно ощутил себя подозреваемым, и все его эмоции тут же
испарились. Он перестал думать о госпоже Мозес. Он перестал думать о
бедном Олафе. Теперь он думал только о себе.
- Что вы этим хотите сказать? - пробормотал он. - Что это значит -
"перестаньте крутить"?..
- Это значит, что я жду ответа, - сказал я. - Когда - точно - вы
вернулись в свой номер?
Симонэ преувеличенно оскорбленно пожал плечами.
- Извольте, - сказал он. - Смешно, конечно, и дико, но... пожалуйста.
Извольте. Из бильярдной я вышел без десяти десять. С точностью плюс -
минус одна минута. Я посмотрел на часы и понял, что мне пора. Было без
десяти десять.
- Что вы сделали, когда вошли в номер?
- Извольте. Я прошел в спальню, разделся... - Он вдруг остановился. -
А знаете, Петер... Я ведь понимаю, что вам нужно. В это время Олаф был еще
жив. Впрочем, откуда мне знать, может быть, это был уже не Олаф.
- Рассказывайте по порядку, - приказал я.
- Да тут нечего рассказывать по порядку... За стеной спальни двигали
мебель. Голосов я не помню. Не было голосов. Но что-то там двигалось.
Помнится, я показал стене язык и подумал: вот так-то, белокурая бестия, ты
ляжешь баиньки, а я пойду к моей Ольге... Или что-то в этом духе. Это
было, следовательно, примерно без пяти десять. Плюс - минус три минуты.
- Так. Дальше.
- Дальше... Дальше я пошел в туалетную комнату. Я тщательно умылся до
пояса. Я тщательно вытерся махровым полотенцем... Я тщательно побрился
электрической бритвой... Я тщательно оделся... - В голосе унылого шалуна
Скачать книгу [0.14 МБ]
Пирамида