начала в самое что ни на есть безопасное и спокойное место.
и еще было обидно, что оказался я такой нервной развалиной,
и стыдно, что когда-то испытывал самодовольную жалость к
каспару манукяну, когда тот не прошел по конкурсу проекта
"Ковчег" из-за какой-то там повышенной нервной
возбудимости. Будущее представлялось мне в самом черном
свете - тихие санатории, медосмотры, процедуры, осторожные
вопросы психологов и целые моря сочувствия и жалости,
сокрушительные шквалы сочувствия и жалости, обрушивающиеся
на человека со всех сторон...
Я рывком отшвырнул доху и сел. Ладно, сказал я тишине
и пустоте, ваша взяла. Горбовского из меня не вышло.
переживем как-нибудь... Значит, так. Сегодня же я расскажу
обо всем Вандерхузе, и завтра, наверное, пришлют мне
замену. Елки-палки, а у меня на площадке что творится! Том
демобилизован, график сломался, ямища эта дурацкая рядом с
полосой... Я вдруг вспомнил, зачем сюда пришел, выдвинул
ящик стола, нашел кристаллофон с записью ируканских боевых
маршей и аккуратно подвесил его к мочке правого уха.
звуковая завеса, сказал я себе в последний раз. Взявши доху
под мышку, я снова вышел в кессон, несколько раз глубоко
вздохнул и выдохнул, чтобы совершенно уже успокоиться,
включил кристалл и шагнул наружу.
Теперь мне было хорошо. Вокруг меня и внутри меня
ревели варварские трубы, лязгала бронза, долбили барабаны;
покрытые оранжевой пылью телемские легионы, тяжело печатая
шаг, шли через древний город сэтэм; пылали башни, рушились
кровли, и страшно, угнетая рассудок врага, свистели боевые
драконы-стенобитчики. Окруженный и огражденный этими шумами
тысячелетней давности, я снова забрался во внутренности
тома и теперь без всякой помехи довел профилактику до
конца.
Джек и рекс уже заравнивали яму, а в потроха тома
нагнетались последние литры аргона, когда я увидел над
пляжем стремительно растущее черное пятнышко. Глайдер
возвращался. Я взглянул на часы - было без двух минут
восемнадцать по местному времени. Я выдержал. Теперь можно
было выключить литавры и барабаны и заново обдумать вопрос:
стоит ли беспокоить Вандерхузе, беспокоить базу, ведь
сменщика найти будет не так-то просто, да и все-таки,
работа на всей планете может из-за этого задержаться,
набегут всякие комиссии, начнутся контрольные проверки и
перепроверки, дело остановится, вадик будет ходить злой,
как черт, а если вдобавок представить себе, как глянет на
меня доктор ксенопсихологии, член комкона, специальный
уполномоченный по проекту "Ковчег" геннадий Комов,
восходящее светило науки, любимый ученик доктора мбога,
новый соперник и новый соратник самого Горбовского... Нет,
все это надо тщательно продумать. Я глядел на
приближающийся глайдер и думал: все это надо продумать
самым тщательнейшим образом. Во-первых, у меня еще целый
вечер впереди, а во-вторых, у меня есть предчувствие, что
все это мы временно отложим. В конце концов, пережИвания
мои касаются меня одного, а отставка моя касается уже не
только меня, но и, можно сказать, всех. Да и звуковая
завеса себя превосходно показала. Так что, пожалуй,
все-таки отложим. Да. Отложим...
Все эти мысли разом вылетели у меня из головы, едва я
увидел лица Майки и Вандерхузе. Комов - тот выглядел как
обычно и, как обычно, озирался с таким видом, словно все
вокруг принадлежит ему персонально, принадлежит давно и уже
порядком надоело. А вот Майка была бледна прямо-таки до
синевы, как будто ей было дурно. Уже Комов соскочил на
песок и коротко осведомился у меня, почему я не откликался
на радиовызовы (тут глаза его скользнули по кристаллофону
на моем ухе, он пренебрежительно усмехнулся и, не дожидаясь
ответа, прошел в корабль). Уже Вандерхузе неторопливо вылез
из глайдера и подходил ко мне, почему-то грустно кивая,
более чем когда-либо похожий на занемогшего пожилого
верблюда. А Майка все неподвижно сидела на своем месте,
нахохлившись, спрятав подбородок в меховой воротник, и
глаза у нее были какие-то стеклянные, а рыжие веснушки
казались черными.
- Что случилось? - испуганно спросил я.
Вандерхузе остановился передо мной. Голова его
задралась, нижняя челюсть выдвинулась. Он взял меня за
плечо и легонько потряс. Сердце у меня ушло в пятки, я не
знал, что и подумать. Он снова тряхнул меня за плечо и
сказал:
- Очень грустная находка, Стась. Мы нашли погибший
корабль.
Я судорожно глотнул и спросил:
- Наш?
- Да. Наш.
Майка выползла из глайдера, вяло махнула мне рукой и
направилась к кораблю.
- Много убитых? - спросил я.
- Двое, - ответил Вандерхузе.
- Кто? - с трудом спросил я.
- Пока не знаем. Это старый корабль. Авария произошла
много лет назад.
Он взял меня под руку, и мы вместе пошли следом за
Майкой. У меня немного отлегло от сердца. Поначалу я,
естественно, решил, что разбился кто-нибудь из нашей
экспедиции. Но все равно...
- Никогда мне эта планета не нравилась, - вырвалось у
меня.
Мы вошли в кессон, разделись, и Вандерхузе принялся
обстоятельно очищать свою доху от приставших репьев и
колючек. Я не стал его дожидаться и пошел к Майке. Майка
Скачать книгу [0.12 МБ]
Пирамида