Глухов молча развел руками.
Малянов ничего не понял в этой интермедии, но что-то в
ней было, что-то неприятное, неспроста они друг другу это все
говорили. А захар, видимо, понял, понял как-то по-своему,
какую-то обиду для себя он почувствовал в этом небольшом
разговоре, какое-то оскорбление, что-то, потому что вдруг с
необычайной резкостью, чуть ли не со злобой почти, выкрикнул,
обращаясь к вечеровскому:
- снегового-то они убили! Вам, филипп павлович, легко
рассуждать, вас-то они за горло не взяли, вам хорошо!..
Вечеровский кивнул.
- Да, - сказал он. - Мне хорошо. Мне хорошо, и вот
владлену семеновичу тоже хорошо. Правда, владлен семенович?
Маленький уютный человек с красными кроличьими глазами за
сильными стеклами старомодных очков в стальной оправе снова
молча развел руками. Потом он встал и, ни на кого не глядя,
проговорил:
- прошу прощенья, друзья, но мне пора идти. Уже
поздно..."
Глава 8
15. "... Может быть, хочешь переночевать у меня? -
Спросил вечеровский.
Малянов мыл посуду и обдумывал это предложение.
Вечеровский не торопил его с ответом. Он снова удалился в
общую комнату, некоторое время двигался там, вернулся с кучей
мусора в подмокшей газете и сунул мусор в ведро. Затем он взял
тряпку и принялся вытирать кухонный стол.
Вообще-то после всех сегодняшних событий и разговоров
оставаться одному малянову было как-то не в жилу. А с другой
стороны, бросать квартиру и уходить было как-то неловко и,
прямо скажем, стыдно. Получается, что они меня все-таки
выживают, подумал он. А я терпеть не могу ночевать в чужих
домах, даже у друзей. Даже у вечеровского. Он вдруг совершенно
явственно ощутил аромат кофе. Хрупкая, как розовый лепесток,
розовая чашечка, и в ней - волшебный напиток а ля вечеровский.
Но если подумать, не на ночь же его пить... Кофе можно выпить
утром.
Он домыл последнее блюдце, поставил его в сушилку,
кое-как затер лужу на линолеуме и пошел в большую комнату.
Вечеровский уже сидел там в кресле, развернувшись лицом к
окну. Небо за окном было розовое с золотом, молодой месяц,
словно на минарете, торчал в точности над крышей
двенадцатиэтажника. Малянов взял свое кресло, тоже развернул к
окну и тоже уселся. Теперь их с вечеровским разделял стол, на
котором фил навел порядок: книги лежали аккуратной стопкой,
недельной пыли и следа не осталось, все три карандаша и ручка
аккуратно выстроились рядом с календарем. Вообще, пока малянов
возился с посудой, вечеровский успел навести в комнате
совершенно необычайный блеск - только что не пропылесосил, но
при всем том сам ухитрился остаться элегантным, подтянутым,
без единого пятнышка на кремовых одеждах.
Они молчали и смотрели, как в двенадцатиэтажнике одно за
другим гаснут окна. Появился калям, тихонько мяукнув, вскочил
вечеровскому на колени, устроился и заурчал. Вечеровский тихо
гладил его длинной узкой ладонью, не отрывая глаз от огней за
окном.
- Он линяет, - предупредил малянов.
- Не важно, - отозвался вечеровский тихонько.
Они опять замолчали. Теперь, когда рядом не было потного
красного вайнгартена, совершенно убитого ужасом захара с его
кошмарным ребенком и такого обыкновенного и в то же время
загадочного глухова, когда рядом был только вечеровский,
бесконечно спокойный, бесконечно уверенный в себе и не
ожидающий ни от кого никаких сверхестественных решений, -
теперь все прошедшее казалось не то чтобы сном, а скорее
некоей эксцентрической повестью, и если это даже действительно
произошло, то давно, и не происходило, собственно, а только
начало происходить, а потом перестало. Малянов ощутил даже
смутный интерес к этому полулитературному персонажу: получил
он в конце концов свои пятнадцать лет или все..."
16. "... Вспомнил снегового и пистолет в пижаме, и печать
на двери.
- Слушай, - сказал я. - Неужели они снегового убили?
- Кто? - Не сразу отозвался вечеровский.
- Н-ну... - Начал я и замолчал.
- Снеговой, судя по всему, застрелился, - сказал
вечеровский. - Не выдержал.
- Чего не выдержал?
- Давления. Сделал свой выбор.
Это была не эксцентрическая повесть. Я опять ощутил то же
знакомое оцепенение внутри, забрался в кресло с ногами и
обхватил колени. Сжался так, что хрустнули мускулы. Это ведь
я, это ведь со мной происходит. Не с иваном-царевичем, не с
Скачать книгу [0.09 МБ]
Пирамида