него ответить.
-- И что же дальше случилось с этими двумя сотнями маленьких тагорян?
-- Хм... Вы задаете странный вопрос. Личинки начали спонтанно
развиваться, и мы, разумеется, немедленно уничтожили это устройство со всем
его содержимым... Неужели вы можете представить себе народ, который поступил
бы в этой ситуации иначе?
-- Могу, -- сказал Сикорски.
На другой день, 8 января 38-го года, высокий посол единой тагоры отбыл
на родину в связи с состоянием здоровья. Еще через несколько дней на земле и
на всех других планетах, где селились и работали земляне, не осталось ни
одного тагорца. А еще через месяц все без исключения земляне, работавшие на
тагоре, были поставлены перед необходимостью вернуться на землю. Связь с
тагорой прекратилась на двадцать пять лет.
Они все родились в один день -- 6 октября 38 года, -- пять девочек и
восемь мальчиков, крепкие, горластые, абсолютно здоровые человеческие
младенцы. К моменту их появления на свет все уже было готово. Их приняли и
осмотрели медицинские светила, члены мирового совета и консультанты комиссии
по тринадцати, обмыли и спеленали их и в тот же день в специально
оборудованном корабле доставили на землю. К вечеру в тринадцати яслях,
разбросанных по всем шести материкам, заботливые няни уже хлопотали над
тринадцатью сиротами и посмертными детьми, которые никогда не увидят своих
родителей и единой матерью которых отныне становилось все огромное доброе
человечество. Легенды об их происхождении уже были подготовлены самим
рудольфом Сикорски и по специальному разрешению мирового совета введены в
БВИ.
Судьба Льва Вячеславовича Абалкина, как и судьбы остальных двенадцати
его "единоутробных" сестер и братьев, была отныне запрограммирована на много
лет вперед, и много лет она абсолютно ничем не отличалась от судеб сотен
миллионов его обычных, земных сверстников.
В яслях он, как и полагается всякому младенцу, сначала лежал, потом
ползал, потом ковылял, потом забегал. Его окружали такие же младенцы, и над
ним хлопотали заботливые взрослые, такие же, как и в сотнях тысяч других
яслей планеты.
Правда, ему повезло, как немногим. В тот самый день, когда его принесли
в ясли, туда же поступила на работу простым наблюдающим врачом ядвига
михайловна леканова -- один из крупнейших в мире специалистов по детской
психологии. Почему-то захотелось ей спуститься с горных высот чистой науки и
вернуться к тому, с чего она начинала несколько десятилетий назад. А когда
шестилетний Лева Абалкин был переведен со всей своей группой в сыктывкарскую
школу-интернат N241, та же ядвига михайловна сочла, что пора ей теперь
поработать с детишками школьного возраста, и перевелась наблюдающим врачом в
эту же школу.
Лева Абалкин рос и развивался как вполне обычный мальчик, склонный,
может быть, к легкой меланхолии и замкнутости, но никакие отклонения его
психотипа от нормы не превышали средних значений и значительно уступали
крайним возможным отклонениям. Так же благополучно обстояло у него дело и с
физическим развитием. Он не отличался от прочих ни повышенной хрупкостью, ни
какой-нибудь выдающейся силой. Короче говоря, это был крепкий, здоровый,
вполне обыкновенный мальчик, выделявшийся среди своих однокашников, по
преимуществу -- славян, разве что иссиня-черными прямыми волосами, которыми
он очень гордился и все норовил отращивать до плеч. Так было до ноября сорок
седьмого года.
16 ноября, проводя регулярный осмотр, ядвига михайловна обнаружила у
Левы на сгибе правого локтя небольшой синяк с припухлостью. Синяк у
мальчишки -- невелика редкость, и ядвига михайловна не обратила на него
никакого внимания, а потом, разумеется, забыла бы о нем, если бы через
неделю, 23 ноября, не оказалось, что синяк не только не исчез, но странно
трансформировался. Его уже, собственно, нельзя было назвать синяком, это
было уже нечто вроде татуировки -- желто-коричневый маленький значок в виде
стилизованной буквы "ж". Осторожные расспросы показали, что Лева Абалкин
понятия не имеет, откуда у него это взялось и почему. Было совершенно ясно,
что до сих пор он попросту не знал и не замечал, что у него что-то там
появилось на сгибе правого локтя.
Поколебавшись, ядвига михайловна сочла своей обязанностью сообщить об
этом маленьком открытии доктору Сикорски. Доктор Сикорски принял информацию
без всякого интереса, однако в конце декабря вдруг вызвал ядвигу михайловну
по видеотелефону и осведомился, как обстоят дела с родимым пятном у льва
Абалкина. Без изменений, ответила несколько удивленная ядвига михайловна.
Если вас не затруднит, попросил доктор Сикорски, как-нибудь незаметно для
мальчика сфотографируйте это пятно и перешлите фотографию мне.
Лев Абалкин был первым из "подкидышей", у кого на сгибе правого локтя
появился значок. В течение последующих двух месяцев родимые пятна, имеющие
более или менее замысловатые формы, появились еще у восьми "подкидышей" при
совершенно сходных обстоятельствах: синяк с припухлостью вначале, никаких
внешних причин, ннкаких болезненных ощущений, а через неделю --
желтокоричневый значок. К концу 48 года "клеймо странников" носили уже все
тринадцать. И тогда было сделано поистине удивительное и страшноватое
открытие, вызвавшее к жизни понятие "детонатор".
Кто первым ввел это понятие, определить теперь уже невозможно. По
мнению рудольфа Сикорски, оно как нельзя более точно и грозно определяло
суть дела. Еще в 39 году, через год после рождения "подкидышей",
ксенотехники, занимавшиеся демонтажом опустевшего инкубатора, обнаружили в
его недрах длинный ящик из янтарина, содержащий тринадцать серых круглых
дисков со значками на них. В недрах инкубатора были обнаружены тогда
предметы и более загадочные, чем этот ящик-футляр, и поэтому никто
специального внимания на него не обратил. Футляр был транспортирован в музей
внеземных культур, описан в закрытом издании "материалов по
саркофагу-инкубатору" как элемент системы жизнеобеспечения, успешно выдержал
вялый натиск какого-то исследователя, попытавшегося понять, что это такое и
для чего может пригодиться, а затем отфутболен в уже переполненный
спецсектор предметов материальной культуры невыясненного назначения, где и
был благополучно забыт на целых десять лет.
В начале 49 года помощник рудольфа Сикорски по делу "подкидышей"
(назовем его, например, иванов) вошел в кабинет своего начальника и положил
перед ним проектор, включенный на 211-й странице шестого тома "материалов по
саркофагу". Экселенц глянул и обомлел. Перед ним была фотография "элемента
жизнеобеспечения 15/156а": тринадцать серых круглых дисков в гнездах
янтарного футляра. Тринадцать замысловатых иероглифов, тех самых, над
которыми он даже уже перестал ломать голову, прекрасно знакомых по
Скачать книгу [0.15 МБ]
Пирамида