закурил и принялся читать.
Когда он проснулся, было еще светло. Он прислушался. В
квартире и в доме стояла тишина, только вода, обильно капавшая
из неисправных кранов, создавала странный звуковой узор. Кроме
того, вокруг было чисто, и это тоже было странно и в то же
время неизъяснимо приятно. Потом в дверь постучали. Ему
представился Давыдов, могучий, загорелый, пахнущий сеном и
свежим перегаром, как он стоит на лестничной площадке, держа
лошадей под уздцы, с бутылкой самогона наготове. Снова
постучали, и он проснулся окончательно.
-- Иду! -- заорал он, вскочил и забегал по спальне, ища
трусы. Ему попались под руку полосатые пижамные штаны, забытые
прежними хозяевами, и он торопливо натянул их. Резинка была
слабая, и штаны пришлось придерживать сбоку.
Противу ожидания за дверью не слышалось добродушного мата,
не ржали кони и не булькала жидкость. Заранее улыбаясь, Андрей
отодвинул засов, распахнул дверь, крякнул и отступил на шаг,
вцепившись в проклятую резинку и второй рукой тоже. Перед ним
стояла давешняя Сельма Нагель, новенькая из восемнадцатого
номера.
-- Сигареты у вас не найдется? -- спросила она безо всякой
приветливости.
-- Да... пожалуйста... заходите... -- пробормотал Андрей,
пятясь.
Она вошла и прошла мило него, обдав его запахом какой-то
неслыханной парфюмерии. Она прошла в столовую, а он захлопнул
дверь и с отчаянным криком: "Одну минуточку, подождите, я
сейчас!" бросился в спальню. Ай-яй-яй, говорил он себе.
Ай-яй-яй, как же это я так... Впрочем, на самом деле он
нисколько не стыдился, а был даже рад, что вот его застали
такого чистого, умытого, широкоплечего, с гладкой кожей и
прекрасно развитыми бицепсами и трицепсами -- даже одеваться
жалко. Однако одеться было все-таки необходимо, он полез в
чемодан, покопался там и натянул гимнастические брюки и синюю
застиранную спортивную куртку с переплетенными буквами ЛУ на
спине и на груди. В таком виде он и явился перед хорошенькой
Сельмой Нагель: грудь колесом, плечи разведены, походка с
оттяжечкой, в протянутой руку -- пачка сигарет.
Хорошенькая Сельма Нагель равнодушно взяла сигарету,
чиркнула зажигалкой, и закурила. На Андрея она даже не
смотрела, и вид у нее был такой, словно на все на свете ей
наплевать. Вообще-то при дневном свете она и не казалась такой
уж хорошенькой. Лицо у нее было скорее неправильное и
грубоватое даже, нос коротковат и вздернут, скулы слишком
широкие, а большой рот намазан слишком густо. Но ножки ее,
основательно обнаженные, были превыше всех и всяческих похвал.
Остальное, к сожалению, разглядеть было невозможно -- черт
знает, кто научил ее носить такую мешковатую одежду. Свитер. Да
еще с таким ошейником. Как у водолаза.
Она сидела в глубоком кресле, положив одну прекрасную ногу
на другую прекрасную ногу, и равнодушно осматривалась, держа
сигарету по-солдатски, огоньком в ладонь. Андрей развязно, но
изящно присел на край стола и тоже прикурил.
-- Меня зовут Андрей, -- сказал он.
Она обратила свой равнодушный взгляд на него. И глаза у
нее были не такие, какими казались давеча ночью. Глаза были
большие, но вовсе не черные, а бледно-голубые, почти
прозрачные.
-- Андрей, -- повторила она, -- Поляк?
-- Нет, русский. А вас зовут Сельма Нагель, вы из Швеции.
Она покивала.
-- Из Швеции. Так это вас тогда в участке лупили?
Андрей опешил.
-- В каком участке? Никто меня не лупил.
-- Слушай, Андрей, -- сказала она. -- Почему у меня здесь
машинка не работает? -- Она вдруг поставила на колено маленькую
лакированную коробочку, чуть больше спичечного коробка. -- На
всех диапазонах один треск и вой, никакого кайфа.
Андрей осторожно взял у нее коробочку и с удивлением
убедился, что это радиоприемник.
-- Вот это да! -- пробормотал он. -- Неужели детекторный?
-- Откуда я знаю? -- Она отобрала у него приемник,
раздалось хрипение, треск разрядов и заунывное подвывание. --
Не работает, и все. А ты что, никогда таких не видел?
Андрей помотал головой. Потом сказал:
-- Вообще то он и не должен у тебя работать. Здесь всего
одна радиостанция, так она транслирует прямо в сеть.
Скачать книгу [0.31 МБ]
Пирамида
