лолеточек!... - Виктор зажмурился, крепко наступил ему на ногу и
толкнул в грудь - Росшепер повалился спиной, опрокинув урну. Об-
ливаясь потом, Виктор зашагал по коридору. Ирма неслышными прыж-
ками неслась рядом. Он ткнул в дверь Дианы - дверь была заперта,
ключа не было. Он бешенно застучал, и Диана немедленно откликну-
лась: "Пошел к чертовой матери! - Заорала она яростно. - Импотент
вонючий! Гавнюк, дерьмо собачье!" "Диана!" - Рявкнул Виктор. -
Диана замолчала, и дверь распахнулась. Она стояла на пороге с им-
портным зонтиком наготове. Виктор отпихнул ее, втолкнул Ирму в
комнату и захлопнул за собой дверь.
- А, это ты, - сказала Диана. - Я думала, опять Росшепер. - От
нее пахло спиртным. - Господи! - Сказала она. - Кого ты привел?
- Это моя дочь, - с трудом сказал Виктор. - Ее зовут Ирма. Ир-
ма, это Диана.
Он смотрел на Диану в упор, с отчаянием и надеждой. Слава бо-
гу, кажется, она не пьяна. Или сразу протрезвела.
- Ты с ума сошел, - сказала она тихо.
- Она промокла, - проговорил он. - Переодень ее в сухое, уложи
в постель... И вообще...
- Я не лягу, - заявила Ирма.
- Ирма, - сказал Виктор. - Изволь слушаться, а то я сейчас ко-
гонибудь выпорю...
- Кое-кого здесь надо бы выпороть, - сказала Диана безнадежно.
- Диана, - сказал Виктор. - Я тебе помогу.
- Ладно, - сказала Диана. - Иди к себе. Разберемся.
Виктор с огромным облегчением вышел. Он отправился прямо в
свою комнату, но и там не было покоя. Ему пришлось предварительно
вышвырнуть в коридор разнежившуюся, совершенно незнакомую парочку
и испачканное белье. Потом он закурил, запер дверь повалился на
голый матрас и стал думать, что он натворил.
7. Глава седьмая
На другой день Виктор проснулся поздно, пора было обедать го-
лова побаливала, но настроение оказалось неожиданно хорошим.
Вчера вечером, прикончив пачку сигарет, он спустился вниз, от-
крыл дамской шпилькой чью-то машину, вывел Ирму через служебный
вход и отвез ее к матери. Вначале они ехали молча. Он корчился от
неприятнейших переживаний, а Ирма сидела рядом, чистенькая, оп-
рятная, причесанная по последней моде - никаких косичек - и ка-
жется даже с накрашенными губами. Ему очень хотелось завязать
разговор, но начинать надо было с признания своей беспросветной
глупости, а это казалось ему непедагогично.
Кончилось все тем, что Ирма вдруг ни с того, ни сего разрешила
ему курить (при условии, если все окна будут открыты) и принялась
рассказывать, как ей было интересно, как это похоже на то, что
она читала раньше , но не очень верила; какой он молодец, что ус-
троил ей это неожиданное и в высшей степени поучительное приклю-
чение, что он вообще довольно хороший, и не разводит скуку и не
болтает глупостей, что Диана - "Почти наша", всех ненавидит, но
жалко вот, что у нее мало знаний, и слишком уж она любит выпить,
но это, в конце концов не страшно, ты тоже любишь выпить а ребя-
там ты понравился, потому что говорил честно, не притворяясь, что
ты какой-то хранитель высшего знания, и правильно, потому, что
никакой ты не хранитель, и даже Бол-Кунац сказал, что в городе ты
- единственный стоящий человек, если не считать, конечно, доктора
Голема, но Голем, собственно, к городу не имеет никакого отноше-
ния и потом он не писатель, не выражает идеологии, а как ты счи-
таешь, нужна идеология или лучше без нее, сейчас многие полагают,
что будущее за деидеологизацией...
Получился прекрасный разговор, собеседники были полны уважения
друг к другу, и, вернувшись в гостиницу (автомобиль он загнал в
какой-то захламленный двор), Виктор уже считал, что быть отцом -
не такое уж неблагодарное занятие, особенно если разбираешься в
жизни и умеешь использовать даже теневые ее стороны в воспита-
тельных целях. По этому поводу он выпил с Тэдди, который тоже был
отцоми тоже интересовался воспитанием ибо его первенцу было че-
тырнадцать лет - тяжелый переломный возраст - ты, еще со своей
наплачешься... То есть что его первому внуку было четырнадцать
лет, а воспитанием сына он не занимался, потому, что сын свое
детство провел в немецком концлагере. Детей бить нельзя, утверж-
дал Тэдди. Их и без тебя будут всю жизнь колотить кому не лень, а
если тебе хочется его ударить, дай лучше по морде самому себе,
это будет полезней.
После какой-то рюмки, однако, Виктор вспомнил, что Ирма ни
словом не обмолвилась о его диком поведении у перекрестка, и при-
шел к выводу, что девчонка хитра и что вообще прибегать каждый
раз к помощи любовницы, когда не знаешь, как выбраться из тяжело-
го положения, в которое сам же себя и загнал - по меньшей мере
нечестно. Эти соображения огорчили его, но тут пришел доктор Р.
Квадрига и заказал свою обычную бутылку рома, они выпили эту бу-
тылку, после чего Виктору все опять стало представляться в радуж-
ном свете, потому что стало ясно, что Ирма попросту не хотела
огорчать его, а это значит, что она уважает отца, и, может быть,
даже любит... Потом пришел еще кто-то и заказал еще что-то. По-
том, вероятно, Виктор отправился спать... Правда, сохранилось еще
одно воспоминание: кафельный пол, залитый водой - но что это был
за пол и что это была за вода, вспомнить было невозможно. И не
надо...
Приведя себя в порядок, Виктор спустился вниз, взял у портье
свежие газеты и поговорил с ним о проклятой погоде.
- Как я вчера? - Спросил он небрежно. - Ничего?
- В общем ничего, - сказал портье вежливо. - Счет Вам Тэдди
передаст.
- Ага, - сказал Виктор, и, решив ничего не уточнять, пошел в
ресторан.
Ему показалось, что торшеров в зале поубавилось. Черт возьми,
испугался он. Тэдди еще не было. Виктор поклонился молодому чело-
веку в очках и его спутнику, сел за свой столик и развернул газе-
Скачать книгу [0.16 МБ]
Пирамида