- Виноват, сэр, - выдавил он. - Я должен был вас узнать.
- Вольно, - разрешил Марусин. - Садитесь, капитан. Де Сойя
подчинился; теперь он вел себя осторожнее, смутно начиная сознавать, в
чьей компании оказался.
- Мы довольны вами, капитан, - сказал Марусин.
- Благодарю вас, сэр, - пробормотал де Сойя, украдкой оглядываясь
по сторонам.
- И мы тоже, - пророкотал кардинал Лурдзамийский. - Вот почему мы
выбрали именно вас.
- Выбрали для чего, ваше преосвященство? - У де Сойи от напряжения
и сумятицы в мыслях вновь закружилась голова.
- Для осуществления миссии, которую поручают вам Орден и Церковь, -
проговорил адмирал, наклоняясь вперед. В свете звезд - луны у Пасема не
было - де Сойя отчетливо видел черты его лица.
Где-то зазвонил колокол, созывая монахов к вечерне. На близлежащих
зданиях вспыхнули прожектора, направленные на купол собора.
- Как обычно, - продолжил кардинал, - докладывать будете своему
командованию и представителю Церкви. - Он бросил взгляд на адмирала.
- А что за миссия, ваше преосвященство? Или мне следует спросить у
господина адмирала? - Марусин являлся прямым начальником де Сойи, однако
высшие офицеры Ордена все же уступали рангом прелатам Церкви.
Марусин кивнул Марджет Ву, которая приблизилась к скамье и
протянула де Сойе голокуб.
- Включите, - велел адмирал.
Де Сойя надавил пальцем на выступ на днище керамического куба. В
воздухе сформировалось изображение девочки. Капитан стал вращать
изображение, отметив про себя темные волосы и пристальный взгляд широко
распахнутых глаз. Картинка разогнала тьму вокруг скамьи; подняв голову,
де Сойя увидел, что изображение отражается в зрачках кардинала и
Марусина.
- Ее зовут... - Кардинал помолчал. - Вообще-то мы точно не знаем.
Как по-вашему, святой отец, сколько ей лет?
Де Сойя прикинул, перевел гиперионские годы в стандартные и
ответил:
- Наверно, двенадцать. - Честно говоря, он не слишком хорошо умел
определять возраст детей. - Быть может, одиннадцать. Разумеется,
стандартных.
- Ей было одиннадцать лет по гиперионскому календарю, когда она
исчезла двести шестьдесят с лишним стандартных лет тому назад.
Де Сойя вновь повернулся к изображению. Вероятнее всего, девочка
давным-давно мертва или же успела несколько раз воскреснуть, если,
конечно, ее крестили. Интересно, зачем ему показывают этот портрет?
- Эта девочка - дочь женщины по имени Ламия Брон, - заметил адмирал
Марусин. - Ничего не вспоминаете?
Имя казалось смутно знакомым. Де Сойя напряг память. Неожиданно на
ум пришли строки из "Песней".
- Вспоминаю. Она вместе с Его Святейшеством участвовала в последнем
паломничестве на Гиперион.
Кардинал сложил на коленях пухлые руки и слегка подался вперед. В
свете, исходящем от голокуба, его сутана казалась ярко-красной.
- Ламия Брон имела половую близость с исчадием ада. С кибридом,
клонированным подобием человека, мозг которого представлял собой один из
искусственных интеллектов Техно-Центра. Вы помните историю, святой отец?
Помните гнусные вирши Силена?
Де Сойя моргнул. Неужели его вызвали в Ватикан только для того,
чтобы покарать за детские грехи? Ведь он еще двадцать лет назад
признался на исповеди, что читал "Песни", получил отпущение и с тех пор
не прикасался к проклятой книге. Капитан покраснел.
- Все в порядке, сын мой, - утешил кардинал, заметив смущение де
Сойи. - Каждый из нас читал "Песни"... Слишком сильно любопытство,
слишком велико искушение. Никто из нас не избежал этого греха... Вы
помните, что Ламия Брон сошлась с кибридом Джона Китса?
- Смутно, - отозвался де Сойя и, спохватившись, прибавил: - Ваше
преосвященство.
- А вам известно, кто такой Джон Ките?
- Нет, ваше преосвященство.
- Поэт, живший до Хиджры, - пророкотал кардинал. Звездное небо над
Пасемом прочертили три голубых инверсионных следа. Де Сойя без труда
определил, какого класса корабли и чем они вооружены, и вновь погрузился
в размышления. Его не удивило, что он не помнит подробностей
относительно Джона Китса; уже в детстве техника и великие космические
сражения интересовали капитана гораздо больше, чем что-либо из эпохи
до-Хиджры, в особенности поэзия.
- Женщина, о которой рассказывается в "Песнях", - продолжал
кардинал, - не только спала с кибридом, но и понесла от него.
Де Сойя вопросительно изогнул бровь.
- Я не знал, что кибриды... Ну... Мне всегда казалось, они... гм...
- Стерильны? - со смешком уточнил кардинал. - Как андроиды? Увы,
сын мой, закосневшие в грехе ИскИны создали точную копию человека.
Мужчину, который совратил дщерь Евы.
Де Сойя понимающе кивнул. Честно говоря, ему было все равно,
кибриды с андроидами или грифоны с единорогами. Если его не подводит
память, этих существ давным-давно нет на свете. И Бог с ними, главное
сейчас - выяснить, какое отношение к капитану де Сойе имеют рассуждения
насчет мертвых поэтов и беременных баб.
Словно отвечая на не заданный вслух вопрос, адмирал Марусин сказал:
- Ребенок Ламии Брон - та девочка, чье изображение, капитан, вы
видите перед собой. Она родилась на Гиперионе после гибели кибрида.
- Она не совсем человек, - прошептал кардинал. - Ведь несмотря на
то, что тело ее... отца, кибрида Китса, было уничтожено, искусственный
интеллект сохранился в петле Шрюна.
Адмирал Марусин тоже наклонился поближе к де Сойе, словно собирался
поделиться конфиденциальной информацией.
- Мы полагаем, что ребенок еще до своего рождения общался с
кибридом Китса, заключенным в петле. И мы почти уверены, что через
кибрида этот... зародыш поддерживал связь с Техно-Центром.
Де Сойе захотелось перекреститься, но он совладал со своими
чувствами. Из книг и всего того, чему его учили, у капитана
сформировалось представление о Техно-Центре как об очередном воплощении
дьявола, наиболее могущественном исчадии ада в современной истории.
Скачать книгу [0.40 МБ]
Пирамида