но, не в терапевтической медицине, с которой я вовсе не
13
желаю иметь дела, но в другой специальности, быть может,
более полезной. Точное определение несовершенства орга-
низма и будущих болезней, происхождение, исходная точка
этих болезней, время их появления и развития, уже давно
обозначенное прежде, — все это ясно обозначается в раз-
личных формах руки и в иероглифических линиях, бороздя-
щих поверхность ладони, как ясна для самого неопытного
доктора чахотка по особенным формам первых суставов
пальцев.
Мы пытались, как это сейчас будет видно, основать наше
гадание на данных физиологии, но надо признаться, что в
нашей системе обнаружения тайн до сих пор находятся такие
вещи, которые невозможно объяснить посредством науки и
которые явно принадлежат к тому порядку вещей, отноше-
ние которых к нашему организму еще не открыто, но суще-
ствование которых между тем несомненно, ибо каждый день
дает нам новое доказательство их существования.
Понятно, что все эти тайны со временем обозначатся ес-
тественной гармонией, а пока мы безмолвно стоим перед
ними, подобно дорожным столбам, которые не могут ска-
зать, кто провел эту дорогу.
Но к чему все эти откровения, которые столь легко дока-
зать в наше время? Потому ли (все является в свое время),
что когда все распадается и материализуется, тогда должна,
без видимой причины, появиться новая наука, как своего
рода противоядие, доказывая позитивной метафизикой но-
вое движение? Потому ли, что .в это время нравственного
растления необходимо изучить и свободно и легко отличать
каждое дурное явление из боязни быть каждую минуту нрав-
ственно обкраденным? Потому ли, наконец, что учение это
является как необходимость, вследствие требования быстро
бегущего времени, и должно оно пройти по свету подобно
тому, как путник пробирается по лесу, пользующемуся дур-
ной славой, с карабином в руке, с револьвером и кинжалом
за поясом, безмолвно вопрошая каждое дерево, каждый кус-
точек.
Несчастье тому, кто идет, полный поэтических грез, на-
певая песню, мечтая о каких-то таинственных феях.
Мудрая аксиома познай самого себя была хороша в свое
время в философии, а теперь заменилась иной аксиомой,
14
более необходимой для настоящего времени: учись познавать
других!
Так нужно! И вот, неизвестно откуда падает оселок, от-
крывающий свинец под листами чистейшего золота, и че-
ловеческую злобу под улыбкой добродушия. Не должны ли
мы сказать, что есть Провидение?
Один рассказ Александра Дюма дает понятие о том, что
мы можем сделать. Вот что писал он на другой день после
произведенного им самым опыта:
"Я питаю большую привязанность к Дебарролю, и эта
привязанность существует, уже тридцать лет. Это превосход-
ный друг, испытанный мною и в хорошие и в дурные дни, —
друг, всегда встречавший меня с тою же улыбкой и поки-
давший с тем же пожатием руки. Я путешествовал с ним и
нашел в нем превосходного товарища в путешествии; вещь
редкая, потому что ничто не выказывает так шероховатостей
характера, как путешествие, особенно в тех странах, где пу-
тешествовать затруднительно: такова Испания. Когда два че-
ловека друзьями вошли в нее, оставались в ней три месяца и
друзьями из нее вышли — эта дружба на жизнь и на смерть.
Дебарроль, сделавшись хиромантом, посвятил в таинства
своей науки женщину, с умом ясным, с красноречием чис-
тым и элегантным, тонкий и проницательный взгляд кото-
рой быстрее самого учителя проник в тайны руки.
Это единение искусства и идей, которое существует меж-
ду Дебарролем и посвященной им, дает им возможность
представлять неопровержимые доказательства истинности их
науки. Один из них, тот или другой — все равно, рассматри-
вает руку, изучает ее, объясняет, рассказывает о прошедшем,
предсказывает будущее... Другой, отсутствующий, входит,
берет руку и объясняет, в свою очередь, ни на минуту, не
отдаляясь от того, что говорил его собрат.
Вечером того дня, когда он получил телеграмму, Дебар-
роль явился ко мне, сопровождаемый или, лучше сказать,
предшествуемый его ученицей.
У меня он нашел две обещанных руки.
, Они принадлежали прекрасной и мужественной лично-
сти двадцати семи лет, с черными блестящими глазами, с
целым лесом собственных ее волос, — вещь редкая в наши
дни, — с жемчужно-белыми зубами, с кожей, несколько спа-
15
ленной солнцем, но полной жизни, и как особенный знак
носящей на щеке яркий след великолепного сабельного уда-
ра от уха до рта.
Она прошла в мою комнату вместе со мною и подала
ученице моего друга две руки, несколько сильные, но пре-
лестнейшей формы, две руки с сильно выдавшимися бугор-
ками — Марса, Меркурия, Аполлона, Сатурна и Юпитера и
с очень распространенным бугорком Венеры, с линией жиз-
ни, резко продолженной через три или четыре побочные вет-
ви.
— В добрый час! Вот прелестная и счастливая рука! —
вскричала гадальщица, в то время, когда Дебарроль, оста-
вавшийся в столовой, рассматривал руку Альберика-Сего-
на. И потом, не задумываясь: — Двойной блеск, — продол-
жала она. — Блеск семейства и свое собственное возвыше-
ние!
Скачать книгу [2.79 МБ]
Пирамида