питаются этим мхом или пухом, которым могут
обрастать люди.
— А если я этим не обрасту, что тогда? — спросила я.
— Это случается очень редко и только когда у
человека мало звезд, —ответил он. — Может быть, две.
И, слушая его, я увидела слева от себя очень высоко,
выше звездного неба, своих две звезды. Я только
мельком взглянула на них потому что то, что я увидела,
он не должен был видеть.
— Я больше ничего тебе не скажу, — сказал он. —
Мы подождем. Он попытался меня обнять и
поцеловать. Я увернулась от него и, схватив ведра с
водой, попавшиеся мне под руку, окатила его водой. Он
сьежился. Я хотела убежать, но осталась, чтобы
удерживать его своей силой под контролем. Он
отряхнулся и, не поднимаясь, стал подавать самому
себе команду — я это вижу — собрать всю воду и
вылить на меня обратно. Я пытаюсь остановить эту
команду. У меня не хватило сил и я сказала себе: «Будь
мужественной, пусть обольет.» И он, поднимаясь,
струёй изрыгает изо рта всю воду на меня. В этот
момент он превращается в получудовище. Он потерял
энергию и превратился в то, что он есть, я увидела его
суть. Это было очень страшно, и я видела ужас в своих
глазах. Я думала: лишь бы выдержать, выстоять, не
заснуть, смотреть и понимать. Он ушел.
Я осталась одна, лежу и думаю: «Надо выбираться. Я не хочу здесь оставаться.» Я с трудом
приподнимаюсь из-за тяжести в позвоночнике, чувствую, что у меня за спиной что-то есть,
мне страшно. Я подхожу к воротам, трогаю их. За воротами лают собаки. Я думаю: «Может,
руку отрезать и бросить им?»
Я быстро взбираюсь на ворота, но они почему-то
падают. Я беру обломки ворот и отгоняю ими собак.
Мне кажется, что я все равно пропала, так пусть собаки
меня сьедят. Я замечаю слева белую собачонку и кидаю
её на сьедение большим псам. Впереди такие же ворота.
Я взбираюсь на них, позади лают собаки. С верха ворот,
будто с вершины темноты, я прыгаю в какой-то белый
свет далеко-далеко внизу. И где-то там поют дети, и
кто-то говорит мне: «Наконец-то ты снова с нами.»
***
Во сне я узнаю, что люди как можно быстрее должны прожить какой-то этап, который я вижу
в форме ниши на черном, может быть эбонитовом, иначе зверь, который крадется за ними в
ночи, займет эту нишу и человечество надолго задержится в своем развитии.
***
Я спал там, где родился — в доме у бабушки. Перед рассветом мне снился непостижимый
источник света. Он был и источником жизни всего: янтарные волны, как круги на воде, расхо-
дились от него в бесконечность — они расходились и одновременно возвращались, — это
было нерасторжимое движение.
Каждая волна была жизнями мириад и мириад живых
и светящихся существ: они рождались, проживали
мириад жизней и обратным движением волны
возвращались к источнику.
Кто-то невидимый объяснял мне, что каждая такая
волна — это великое множество живых миров, и так
было всегда.
В этом не было печали, — это один из самых светлых
моих снов. Теперь, много лет спустя, вспоминая это
сновидение, я больше обращаю внимание на то, чему не
придал значения тогда, — на круги пустоты, которыми
перемежались круги света, — это была не полная
чернота, а подсвеченная как бы вдоль, но это освещение
не имело неотвратимости и плотности больших волн
света.
И ещё одно занимает меня сейчас: мне кажется, что
не все живые существа возвращались к источнику
света: некоторые из них как будто исчезали, теряясь из
виду, в этом слабом свечении пустоты, ярко вспыхнув
перед этим.
***
Типология соблазна достаточно многообразна, но,
если отвлечься от конкретной множест венности
искушений и соблазн-чиков, можно выделить:
а) соблазн бессмертия
б) соблазн незыблемости уюта и постоянства
в) соблазн неизвестности (свободы)
Соблазн бессмертия, в частности, распространен в
таких формах, как желание славы, могущества (стать
великим полководцем, актрисой, поэтом —
бессмертным в памяти благодарных потомков).
Соблазн незыблимости уюта и постоянства как бы
более распространен среди женщин, но на самом деле
— не менее среди мужчин.
ФОРМЫ СУДЬБЫ
Свобода поначалу желанна как жизнь,
потом невыносима как
январская ночь в голом noлe, а затем
невесома, как
дыхание спящего ребенка, и дальше —
вездесуща, как ветер...
Оморо Кайяхи,
«Песни свободных».
Свобода — это сила перехода из
единственной доступной
последовательности жизни в
подлинную множественность
тайны, называемую судьбой.
Всегда убегающий от нас как смутное воспоминание между сном и явью, смысл судьбы, так
же как и разницу между судьбой и жизнью, мы располагаем среди вещей, о которых говорим
«я откуда-то знал, но никогда не смогу объяснить откуда» или «что-то во мне противилось
Пирамида