объяснения предлагают эволюционную идею. Со всеми
модификациями эволюционная гипотеза выглядит так:
в нашем мире есть сущности, которым в своем развитии
лишь предстоит пройти человеческую стадию.***
Судя по типичной ситуации отношений лисов с
людьми — а это ситуация неразделенной любви-страсти
к лисам со стороны людей — способность любить и
любовь — и есть то, что наличествует в сущности
людей и отсутствует или неразвито в душевном составе
лисов. Здесь своеобразны и причины неразделенности,
невзаимности: лисы не могут ответить взаимностью по
той простой причине, что не могут дать того, чем не
обладают: им нечем резонировать в ответ
человеческому, т.е. они не располагают свободой
выбора. Это, однако вовсе не означает, что лисы
неспособны на привязанность, — достаточно часто они
по-своему очень преданны партнеру, ценят и уважают
его. Более того, лисы переживают какие-то состояния,
которые внешне очень сходны с психическими
реакциями влюбленных и любящих людей, включая
страдание и сострадание. Их отличие от таковых у
незрелых и учащихся любить людей достаточно трудно
уловить. Их даже не действия, а движения в сторону
объекта любви слишком практичны (прагматичны), им
мало — или недоступны стороны любви, связаные с
безмерностью. Но прежде всего для них неуловима
ясность смысла человеческой любви: формы их любви
бессознательно обусловлены стереотипами —
социальными, культурными штампами из житейских
историй или фильмов, книг.
Сложно понять, что это опять-таки не ложь, а делание
уроков при чужом фонаре. В одном можно быть
уверенным: лис сумеет довести интенсивность света в
фонаре до максимума. Почти неуловимое ощущение,
которое специфично для ситуации лисы и любви: даже
в моменты наивысшей яркости нет-нет да и виден очень
внимательный ученик с немножко угловатым, но
крепким телом, добросовестно и невовлеченно
наблюдающий за всем происходящим.
Любовь лисов заканчивается на берегу, омываемом
беспредельностью саморастворения любви, т.е. там, где
заканчивается любовь к себе и начинается любовь как
бесконечность.
У этого нескончаемого прибоя формируется что-то,
недостающее им для шага в непостижимое. Они
очарованы далью, но не могут войти в воду.
С другой стороны, если рассматривать лисов вне
эволюционного аспекта, т.е. не имея в виду, что
промежуточная цель их развития — полностью стать
людьми, тогда смысл их рождения в человеческой
форме затуманивается, хотя очевидно, что в любом
случае речь идет об энергетических интересах. Но при
внеэволюционном взгляде очевидней становится
специфика знаний, получаемых людьми при контактах с
лисами.?
Лисы обладают свойством способствовать развитию
прежде всего нашей волевой сферы. Они порождают
очень глубокую привязанность к себе, часто
ослепляющую, и граничащую с одержимостью.
Взаимодействие с ними при благоприятных
обстоятельствах учат однозначности и определенности
наших решений. Сфера влияния лис расширилась в
последние времена, по всей видимости из-за того, что
местом слабости человека стала именно сфера
эмоционально-половая по сравнению с теми периодами
развития человечества, когда таким местом слабости
была зона физических страданий и витальных
интересов.
Исследуя исчезающую на время взаимоотношений с лисами грань нашей целостности — а ею
будет обратная сторона привязанности, несвободы, — освобожденность, можно сказать, что
лисы напоминают нам, что любовь относится к свободе как дыхание к воздуху. Совпадение
же нашей любви с нашими сущ-ностными интересами возможно лишь после пробуждения
воли, как непреложности нашего движения к свободе.
Обладая свойством доводить накал нитей света
нашей страсти до максимальной интенсивности, эти
взаимоотношения рано или поздно побуждают нас
совершать действия, разрушающие камерность,
застойность и гнильцу наших чувств и действий,
основой которых является самообман наша жалость к
самим себе и страдания по поводу окружающего мира,
который почему-то не желает разделить нашу
пакостную любовь к самим себе.
Не следует понимать совершенно буквально эти
сведения о лисах, тем более, что в повседневной жизни
встречаются не только, так сказать, чистокровные лисы
в человеческом обличье, но и лисы как бы наполовину,
на четверть или просто люди, в силу тех или иных
обстоятельств рождения? и судьбы помеченные особой
лисьей силой или способами взаимодействия. В
последних случаях, кстати, нередок великолепный в
своей красоте процесс перерождения в людей,—
предваряемая страданиями вспышка нового уровня
настоящего.
СНЫ-ЛОВУШКИ
По мере того, как в процессе неявного посвящения
происходит пробуждение дремлющих сил и резервов
сновидящего, все чаще приходят сновидения, несущие
иную, нежели более или менее обычные сны,
функциональную нагрузку. Суть этих сновидений
заключается в том, что и силы, заключенные внутри
Пирамида