оказалась на пути правой, и я головой вперед полетел на
каменный пол веранды, не успев даже сообразить, что нужно
выставить руки перед собой. Помню,
что в голове мелькнула мысль: "Ну вот, так все и кончится:
раздробленный череп и сломанная шея".
В каких-то пятнадцати сантиметрах от пола падение
прекратилось, и я невероятно мягко коснулся каменных плит
головой и плечом, — все произошло
так, будто я просто осторожно опустил голову на пол, а
затем вниз скользнули остальные части тела, приземлившиеся
медленнее как перышко. Я немного
полежал, пытаясь понять, что произошло, затем ощупал голову
и плечи: не было никакой боли, ни единого синяка или
царапины — совершенно ничего. Я
поднялся, собрал книги и бумаги, еще раз осмотрел то место,
откуда свалился, и попытался придумать какое-нибудь
объяснение. Нечто смягчило падение,
но я не имел ни малейшего представления о том, что именно
могло это сделать.
Несколько месяцев спустя, в середине зимы, произошло
очень похожее происшествие. Я спускался с крыльца, как
предполагалось, очищенного от
снега, — поскользнулся и начал падать. На этот раз я не
очень поразился тому, что вновь совершил "мягкую посадку".
Такое случалось лишь дважды, но я
не думаю, что мне захочется экспериментировать с
умышленными падениями. Это просто примеры из ряда тех
явлений, которые "пока" не нашли
объяснения.
Очередная загадка: в результате прямого общения, — во
всяком случае, так я это расценил, — произошло одно из
самых странных событий. В
середине семидесятых, ранним утром (а еще точнее — около
трех часов утра) я предпринял ставшую уже привычной
"облегченную" процедуру
выкатывания из тела. Почти сразу после выхода со мной
заговорила некая личность с неясными очертаниями. Я получил
от нее совершенно
недвусмысленное указание:
"Господин Монро, четвертого июля, в 7 часов утра, вы
должны быть в Иглхилле".
Я пораженно попросил повторить требование, и оно
прозвучало так же, как и в первый раз:
"Господин Монро, четвертого июля, в 7 часов утра, вы
должны быть в Иглхилле".
Прежде чем я успел спросил, зачем мне нужно там быть и
что все это означает, фигура начала таять и быстро исчезла.
Я "вкатился" в материальное
тело, сел и сделал подробную запись о случившемся.
На следующую ночь, когда я предпринял такие же
действия, передо мной почти сразу возникла та же фигура,
которая повторила вчерашнее указание.
Оно было очень точным, звучало как приказ, а существо вновь
исчезло, прежде чем я успел задать какие-либо вопросы. Мне
было интересно, не повторится
ли то же самое и сутки спустя, но этого не случилось. Самой
поразительной особенностью была необычайная четкость
указания, которое, к тому же,
повторили и на другой день. Не менее примечательно и то,
что "оно" обращалось ко мне по имени.
Полученное указание вызвало жгучее любопытство не
только у меня, но и у друзей и домашних, которым я о нем
рассказал. Мы выстраивали самые
разнообразные предположения, однако неразрешенный.
Оставался самый важный вопрос: "Где находится Иглхилл?". Я
получил этот приказ в апреле, и,
казалось бы, у меня вдоволь времени, чтобы разобраться в
смысле указания. Однако, несмотря на все наши усилия, не
удалось найти ни одного места под
названием Иглхилл. Через несколько недель я почти позабыл
об этом случае.
Обстоятельства изменились благодаря одному событию. Мы
гостили у своих друзей, которые жили в нескольких сотнях
миль от нас, и обедали во
внутреннем дворике их дома. У хозяина был радиоприемник,
автоматически настраивавшийся на различные стандартные
частоты — полиции, пожарной
охраны и так далее. Мы сидели за столом и болтали, как
вдруг из радио донеслось слово "Иглхилл". Оно тут же
привлекло мое внимание, и я взволнованно
спросил друга, на какую волну настроен его приемник. Он
ответил, что сейчас он работает на частоте Федерального
Управления Авиации, на которой
ведется обмен сообщениями между самолетами и
диспетчерскими. Я с нетерпением прислушивался к
радиообмену, надеясь узнать нечто большее. Хозяин с
любопытством поинтересовался, почему это так важно. Her
нужды говорить, что я не стал объяснять ему подлинные
причины. Через пару минут радио
вновь вернулось к жизни, и оттуда четко и ясно донеслись
слова: "Это "Юнайтед-З51", мы в двенадцати тысячах футах
над Иглхиллом".
Днем позже, после долгой поездки домой, я отправился в
отдел ФУА при местном аэропорте и спросил служащего, где
находится Иглхилл. Он тут же
ответил, что это опорный пункт, маркерный радиомаяк в
соседнем штате, а затем показал его на карте воздушных
линий, — теперь сомнений не оставалось,
Иглхилл нашелся. Очевидно, это название принадлежало
какому-то крошечному поселку, хотя его не было ни на одной
Пирамида