из всех, кого я знаю.
Остальные единодушно согласились.
Об этих случаях "везенья" говорили несколько месяцев.
Вероятность того, что в карточной игре на шесть участников
один и тот же игрок два раза
подряд соберет "флеш-рояль" на одинаковых, за исключением
масти, картах, составляет примерно один к шести миллионам.
Как это могло случиться? Не
знаю. Откуда мне было известно, какие карты я получил? Я
просто знал это. Подозреваю, что на таких сдачах многие
азартные игроки зарабатывали
огромные деньги, — а многие, напротив, теряли целые
состояния, когда ощущение "знания" их подводило.
2. HEMI-SYNC И МНОГОЕ ДРУГОЕ
После издания "Путешествий вне тела" мы получили
поразительно много вопросов и сведений, а также встретили
мощную поддержку со стороны
совершенно неожиданных источников. Книга предназначалась
для обычных людей, но вызвала большой интерес в научных и
академических кругах. Наша
лаборатория в Вирджинии, расположенная к западу от
Шарлоттсвилля, открывалась на сугубо добровольных началах.
Мы назвали ее Исследовательской
лабораторией Уислфилда, но позже она превратилась в
Институт Прикладных Наук, или Институт Монро. Использование
моего имени не имеет ничего
общего с манией величия, просто это стало самым удобным
способом подыскать узнаваемое официальное название, ведь
"прикладные науки" — понятие
слишком обобщенное. Мы не сомневались в том, что ВТП можно
исследовать на уровне, вполне сравнимом с общими
достижениями западной науки, а
лучшей услугой, какую мы только можем оказать людям, станет
практическое приложение любых открытий и полученных данных.
В то время лаборатория представляла собой одноэтажное
здание, сооруженное по специальному проекту. Оно включало в
себя два кабинета, комнату
отдыха и исследовательское крыло. В этом крыле размещались
аппаратная (или пункт управления), три изолированные кабины
и зал совещаний. Три
кабинки независимо друг от друга соединялись с пунктом
управления, который обеспечивал физиологические наблюдения
за испытуемыми, а также подачу
разнообразных звуковых и электромагнитных сигналов,
призванных вызывать реакцию у добровольцев в кабинках.
В каждой кабине находилась постель с подогреваемым
водным матрацем, необходимая для того, чтобы в сочетании с
полной темнотой обеспечить
испытуемому все удобства. Кроме того, из аппаратной можно
было управлять прочими условиями: акустикой, температурой и
качеством воздуха. К
испытуемому можно было присоединять датчики, чтобы те
передавали в пункт управления широкий спектр
физиологических показателей, в том числе
восьмиполосную ЭЭГ (электроэнцефалограмму), ГКР
(гальванические кожные рефлексы, то есть характеристики
мышечного тонуса), частоту пульса и
электрическое напряжение в организме. После первых
исследований мы научились определять большую часть
необходимых показателей исключительно по
изменениям в электрическом напряжении тела.
Помимо тех участников опытов, которые приезжали из
города, у нас были и местные добровольцы: несколько
докторов медицины, врач, инженер-
специалист по электротехнике, психиатры и сотрудники
социальных служб, а также прошедшие отбор друзья и члены
семей. Большая часть опытов
проводилась по вечерам и в выходные дни, так как у каждого
была своя работа. Оглядываясь назад, можно утверждать, что
добровольная работа, которой
эта группа отдавала огромную часть своего свободного
времени, стала важнейшим фактором того, что изучение
явления начало развиваться в новых
условиях. Я всегда буду испытывать благодарность к этим
людям. Позволить облепить себя датчиками, часами лежать в
темной кабинке, а затем описывать
субъективные ощущения, возникавшие во время разнообразных
экспериментов (позже эти рассказы сверялись с показаниями
приборов в аппаратной и
сводились к недвусмысленным выводам) — для всего этого
требовались огромное терпение и преданность делу.
Основной темой наших опытов стало, прежде всего,
продолжение исследований сна, начатых еще в Нью-Йорке. К
первым значительным результатам
нас привела необходимость найти решение одной проблемы.
Поскольку большая часть рассказов о внетелесных состояниях,
в том числе и мои личные
переживания, тесно связаны со сном, мы были твердо
убеждены, что многие ответы можно найти именно в этой
области. Однако подавляющее число
испытуемых появлялось в лаборатории поздно, уже после
ужина; немалое время уходило на подключение датчиков, и
после этого человек либо уже уставал
и засыпал прямо в кабине, либо оставался слишком
возбужденным, не мог расслабиться и отмечать тонкие
изменения в субъективных ощущениях. Нам не
удалось решить проблему управления состоянием испытуемого с
помощью лекарственных препаратов, и потому мы принялись
Пирамида
