истине, совсем нет надобности быть еврейским ученым;
достаточно почитать Библию на английском языке и
поразмыслить над речами "святых" пророков.
Этим объясняется ненависть позднейших назареев к
ортодоксальным евреям - последователям
экзотерического Моисеева Закона - которых они всегда
высмеивали как поклоняющихся Иурбо-Адунаю или
Господу Вакху. Проходя под маской Адони-Иахох
(подлинный текст "Исайи", LXI, 1), Иахох и Господа
Саваофа. Ваал-Адонис или Вакх, которому поклонялись в
рощах и в публичных содах, или мистериях, наконец
превратился, в отшлифовывающих руках Ездры, в Адоная
Мазоры - в единого и верховного Бога христиан!
"Ты не должен поклоняться Солнцу, которое называется
Адунай", - гласит "Кодекс назареев", - "чье имя есть также Кадуш
и Эл-Эл. Этот Адунай выберет для себя народ и соберет его в толпы (т.
е. поклонение ему будет экзотерическим)... Иерусалим станет убежищем
и городом недоносков, которые будут совершенствовать себя (обрезать)
мечом... и будут обожать Адуная" [257, I, 47].
Старейшие назареи, потомки назаров Священного
Писания, чьим последним выдающимся водителем был
Иоанн Креститель, хотя и не считались очень
правоверными у писцов и фарисеев Иерусалима, все же
уважались и никто им не досаждал. Даже Ирод "боялся
масс", так как те считали Иоанна пророком [Матфей, XIV,
5]. Но последователи Иисуса, очевидно, принадлежали к
секте, которая стала еще более причиняющим боль шипом
у них в боку. Это выглядело, как одна ересь внутри другой,
ибо в то время как назары старины, "Сыны Пророков",
были халдейскими каббалистами, адепты новой,
держащейся особо секты с самого начала показали себя
реформаторами и новаторами. Большое сходство,
найденное некоторыми критиками между ритуалами и
обычаями ранних христиан и ессеев может быть объяснено
без малейшего затруднения. Ессеи, как мы только что
отметили, были новообращенные буддийских миссионеров,
которые со времен царя Ашоки, усердного пропагандиста,
исходили Египет, Грецию и даже Иудею в одно время; и
хотя очевидно, что ессеям принадлежит честь иметь
назаретского реформатора Иисуса в качестве своего
ученика, все же последний, как оказалось, разошелся со
своими прежними учителями по нескольким вопросам
формального ритуала. Его нельзя по-настоящему назвать
ессеем по причинам, которые мы укажем в дальнейшем;
также он не был назаром или назаритом старшей секты.
Кем был Иисус, можно узнать в "Кодексе назареев", в
несправедливых обвинениях бардезанских гностиков.
"Йешу есть Нэбу, ложный Мессия, разрушитель старой
правоверной религии", - гласит "Кодекс".
Он основатель секты новых назаров и, по значению
самих слов, - последователь буддийской доктрины. В
еврейском языке слово наба значит говорить по
вдохновению; а есть нэбо, бог мудрости. Но Нэбо есть
также Меркурий, а Меркурий есть Буддха в индусской
монограмме планет. Кроме того, мы узнаем, что
талмудисты считают, что Иисус был вдохновляем гением
Меркурия [455, II, 2].
Назаретский реформатор, несомненно, принадлежал к
одной из этих сект, хотя было бы почти невозможно
установить, к которой. Но что само по себе очевидно, так
это то, что он проповедовал философию Будды
Шакьямуни. Осужденные позднейшими пророками,
проклинаемые Синедрионом, назары - их смешали с теми
другими назарами, "которые отделились от этого позора"
(см. [Осия, IX, 10]) - тайно, если не явно, преследовались
ортодоксальной синагогой. Становится ясным, почему с
Иисусом сначала обращались так пренебрежительно, и
неодобрительно называли его "галилеянином". Нафаниил
спрашивает: "Из Назарета может ли быть что доброе?"
[Иоанн, I, 46] в самом начале его карьеры; и это только
потому, что он знал, что Иисус - назар. Разве здесь нет
ясного намека? на то, что даже старшие назары в
действительности не были еврейскими единоверцами, но
скорее представляли собою класс халдейских теургов?
Кроме того, так как Новый Завет выделяется своими
неправильными переводами и явными фальсификациями
текстов, мы справедливо можем подозревать, что слово
назария или нозар было подменено словом Назарет. Что в
оригинале значилось: "Может ли что-либо хорошее прийти
от нозара (или назарея)?", то есть, от последователя Иоанна
Крестителя, с которым мы его видим связанным с самого
начала его появления на сцене действия после того, как
почти на двадцать лет потеряли его из виду. Грубые
ошибки Ветхого Завета ничто по сравнению с ошибками
"Евангелий". Ничто так хорошо не раскрывает систему
благочестивых подделок, на который покоится надстройка
мессианства, как эти самоочевидные противоречия. "Он
есть Илия, которому должно прийти", - говорит Матфей о
Иоанне Крестителе, насильно затаскивая древнюю
каббалистическую традицию в подстроенное
доказательство [XI, 14]. Но при обращении к самому
Крестителю, когда его спрашивают [Иоанн, I, 21]: "Ты
Илия? Он сказал: нет"! Кто знал лучше: Иоанн или его
жизнеописатель? И что здесь божественное откровение?
Мотив Иисуса, очевидно, был тот же, что и у Гаутамы
Будды - облагодетельствовать человечество в целом путем
проведения религиозной реформы, которая дала бы ему
религию чисто нравственную; истинное познание Бога и
природы до тех пор оставалось исключительно в руках
эзотерических сект и их адептов. Так как Иисус употреблял
Пирамида