смерти".
Вполне естественно, что эта самая высшая мера
наказания была предписана во всех многочисленных
сектах и братствах, которые в различное время возникали
из древнего корня. Мы находим ее у ранних ессеев,
гностиков, теурго-неоплатоников и средневековых
философов; и в наши дни даже масоны увековечивают
память о старых обязательствах в наказаниях перерезанием
горла, расчленением и выпусканием внутренностей, чем
угрожают кандидатам. Как масонское "слово мастера"
передается только "чуть дыша", такая же самая
предосторожность предписана в халдейской "Книге Чисел"
и в еврейской "Меркабе". При посвящении древний уводил
неофита в уединенное место и там шептал ему в ухо
великую тайну [256]. Масон клянется под угрозой
страшных наказаний, что он не сообщит секретов какой-
либо степени "брату низшей степени", и "Агручада
Парикшай" говорит:
"Любой посвященный третьей степени, который прежде времени
раскроет посвященным второй степени истины, должен быть предан
смерти".
И опять, масонский подмастерье соглашается, чтобы "его
язык был вырван с корнем", если он что-нибудь разгласит
профану; и в индусских книгах посвящения, в той же самой
"Агручада Парикшай" мы находим, что у любого
посвященного первой степени (самой низкой), если он выдаст
тайны своего посвящения членам других каст, для которых
эта наука должна оставаться запечатанною книгою, "будет
вырезан язык", и он будет подвергнут другим
изуродованиям.
В дальнейшем мы укажем на доказательства этой
тождественности обетов, формул, ритуалов и доктрин
среди древних вероисповеданий. Мы также докажем, что
не только память о них все еще сохранилась в Индии, но
также и Тайное Общество все еще живо и так же деятельно,
как и всегда. После прочтения всего того, что мы
собираемся сказать, можно только прийти к выводу, что
главный понтиф и иерофант, Брахматма все еще доступен
для тех, "кто знают", хотя, возможно, под другим
названием: и что разветвления его влияния
распространяются по всему миру. Но мы теперь снова
вернемся к периоду раннего христианства.
Как будто он не был осведомлен, что в экзотерических
символах имеется эзотерическое значение, и что сами
мистерии состояли из двух частей - меньшие в Агре,
высшие в Элевсине - Климент Александрийский со
злобным фанатизмом, какой можно было бы ожидать от
неоплатонического отступника, но что поразительно со
стороны этого, в общем, ученого и честного Отца, обозвал
мистерии непристойными и дьявольскими. Каковы бы ни
были ритуалы, совершаемые среди неофитов до того, как
они переходили к высшим формам наставления; как бы
неправильно ни были поняты испытания Katharsis или
очищения, в течение которых кандидаты подвергались
различного рода испытаниям; и как бы сильно духовный
или физический аспект ни предрасполагал к
клеветническим измышлениям, - только злобные
предрассудки могли заставить человека сказать, что под
этим внешним значением не было значительно более
глубокого и духовного значения.
Определенно абсурдно судить древних с нашей
нынешней точки зрения на пристойность и достоинство. И
вне всякого сомнения, что не та церковь - которая теперь
стоит обвиненная всеми современными исследователями
символов в присвоении в точности тех же самых эмблем в
их грубейшем аспекте и которая чувствует себя бессильной
опровергнуть эти обвинения - может бросить камень в
тех, которые послужили ей образцами. Когда такие люди
как Пифагор, Платон и Ямвлих, прославившиеся своею
нравственностью, чистотою, участвовали в мистериях и
говорили о них с почтительностью, то не пристало нашим
современным критикам судить о них по одному только
внешнему виду. Ямвлих дает объяснения самому худшему;
и его объяснение должно бы внушить полное доверие умам,
свободным от предвзятых мнений.
"Показы такого рода", - говорит он, - "в мистериях были
представлены с целью освобождения нас от безнравственных страстей
путем доставления удовольствия зрению и в то же время подавляя все
нехорошие мысли благоговейной святостью, какая окружала эти
обряды" [214]. "Мудрейшие и лучшие люди языческого мира", -
добавляет д-р Уорбертэн, - "все единодушно сходятся на том, что
мистерии были учреждены безупречными и преследовали
благороднейшие цели, применяя достойнейшие средства".
В этих знаменитых ритуалах, несмотря на то, что туда
допускались лица обоих полов и всех классов общества, и
участие в них даже было обязательным, в
действительности лишь немногие достигали высшего и
окончательного посвящения. Градации мистерий даны
Проклом в четвертой книге его "Теологии Платона".
"Обряд совершенствования ?????? предшествует по порядку
посвящению - Muesis, и посвящению - Эпоптейе, или
заключительному апокалипсису (откровению)".
Феон из Смирны в "Математике" также делит
мистические обряды на пять частей:
"Первой из которых является предварительное очищение; ибо
также не все допускаются к мистериям, кто их желает... имеются
некоторые лица, люди, предупреждаемые голосом глашатая (?????) ...
так как необходимо, чтобы те, которые не исключены из мистерий,
сперва были утончены некоторыми очищениями, за которыми следует
восприятие священных обрядов. Третья часть, носит название эпоптейа
Пирамида